Мне вспомнилось, как однажды Пэм обвела взглядом мою бостонскую квартиру, где все всегда лежало на своих местах, и сказала при этом:
– Все лежит там, куда ты положил. Тебе это не надоедает?
Я ей тогда ничего не ответил, потому что не представлял себе, как может быть иначе.
Слушая вопли Цыпы, я подумал о другом: он, как и я, не в своей тарелке – парень оказался в непривычной обстановке, и у меня весь мир переворачивается. Я ведь, наверное, тоже кричу, только не вслух, а про себя. У нас больше общего, чем мне раньше казалось. Просто я умею держать переживания в себе. Поэтому я глубоко вдохнул, словно наполняя легкие радужными перспективами, и сделал на редкость нехарактерный для меня великодушный жест – вышел на веранду и облокотился на плетеное кресло, составив компанию орущему петуху.
– Мы с тобой оба, Цыпа, – сказал я ему, – понемногу привыкнем к этому.
Его, похоже, не растрогали ни перлы моей мудрости, ни мое присутствие как таковое. Он двинулся на меня боком, как боксер в старом фильме, сопровождая неровные шаги яростными движениями клюва, который был уже угрожающе близко от меня и становился все ближе. Я подпрыгнул, загораживаясь от него креслом, и воскликнул:
– Эй, какого черта ты задумал?
Клятая птица собиралась меня убить или по крайней мере сделать мне кровопускание. Такое отношение друг к другу тоже делало нас похожими. Вот и решена проблема: что сегодня у нас на обед? Жареный цыпленок!
Тут на выручку снова пришла Пэм.
– Что, ребята, не поладили? – спросила она невинным тоном.
Я собирался было обвинить птицу в покушении на убийство, но Пэм одним легким движением подхватила Цыпу и прижалась к нему щекой, а он одобрительно заворковал.
По ступенькам на веранду взлетела Каролина и спросила тем капризным тоном, который так замечательно выходит у детей:
– Ну, едем мы на пляж?
– Подожди еще чуток, Медвежонок, – сказала Пэм, взглянув на меня своими ясными зелеными глазами. – Мне кажется, нам всем требуется минута-другая, чтобы настроиться.
* * *
Вечером, после необычно раннего ужина (поскольку на улице светло, такой ужин кажется полдником), я заявил, что веду собак на пляж, на вечернюю прогулку, и по традиции предложил девочкам пойти вместе со мной. Вообще-то я ожидал, что они столь же традиционно откажутся – «Спасибо, но у нас сейчас по телевизору сериал» или что-нибудь в том же духе. Однако Абигейл взглянула на Каролину, та – на собак, и уже через минуту на заднем сиденье моего старенького внедорожника хихикали и пыхтели две девочки и два золотистых ретривера. Пэм помахала нам с веранды и крикнула:
