- Какое счастье! - воскликнул подсудимый с явным облегчением. - Очень часто именно в такие часы и случается что-нибудь скверное.
- Удивительно, что урегулирование этого, в сущности, чисто служебного дела, к тому же довольно второстепенного, вызывает в вас такое ликование.
- Прошу покорно... - Но тут подсудимый неожиданно рассмеялся. - Да, извините, это действительно странно. Старая привычка, она укоренилась во мне еще в то время, когда я был таким положительным... Ох уж этот Грудиц! Однако что нам до Грудица? Милый человек, типичный подрядчик, глава фирмы, что ему еще нужно? И все же хорошо, что эта история так просто разрешилась. Теперь вы сами видите, что напрасно ломали себе голову насчет телефона.
- Быть может, вы позволите в дальнейшем вести допрос мне, я бы очень просил вас об этом, - сказал председатель суда. - И напрасно вы считаете, что все это так уж просто. Если господин Грудиц говорил с вашей женой по телефону, а вы, видимо, об этом не подозревали, если ваша жена не сообщила вам о звонке Грудица, то, стало быть, не исключено, что она говорила по телефону и с другими лицами, тоже не ставя вас об этом в известность. Не прерывайте меня, пожалуйста. Во всяком случае, такая возможность существует, хотя суд ничего определенного о разговорах вашей жены с другими лицами не знает. Для нас звонок Грудица важен и по другой причине: благодаря ему мы уточняем время. Без четверти одиннадцать кто-то в вашей квартире снял трубку, какая-то женщина. Я говорю "какая-то женщина" постольку, поскольку господин Грудиц не был знаком с вашей женой и, значит, не знал ее голоса, таким образом, это могла быть не ваша жена, а любая другая женщина.
- А какой у нее был голос?
- Подсудимый, суд предоставит вам слово только после того, как вас о чем-то спросят... Давайте предположим все-таки, что трубку сняла жена подсудимого, ведь уголовной полиции не удалось установить каких-либо фактов, противоречащих этому. Таким образом, господин Грудиц был тем последним человеком, который общался с женой подсудимого, правда, общался только по телефону... А теперь я хочу спросить вас, подсудимый, вот о чем... Только вникните хорошенько. Чем вы объясняете, что ваша жена вопреки обыкновению не подозвала вас к телефону, хотя господин Грудиц настоятельно просил об этом, хотел поговорить с вами лично?
- Это... это я тоже не понимаю. Может быть...
- Что?
- Может быть, она тогда плакала и не хотела, чтобы я увидел ее слезы.
