- О чем идет речь? - с трудом выдавил я из себя; возможно даже, что я задал вопрос шепотом, так Шнайдер напугал меня. Я счел его сумасшедшим. Если в его намерения входило рассеять мои первоначальные подозрения, то он не мог избрать лучшего способа. Как зачарованный, я уставился на стекла его очков без оправы. Только не шевелиться. Я чувствовал себя в положении человека, который спускается по лестнице в темноте и на которого внезапно нападает страх: ему кажется, будто следующая ступенька отсутствует. Он застывает, подняв ногу, и не знает, на что решиться - убрать ногу или рискнуть и опустить ее. Один из способов - притвориться мертвым.
- Я хотел бы узнать, почему ты решил уже сейчас отбросить маскировку? спросил он. - Зачем это вообще нужно? Но прежде всего меня интересует выбор времени. Лично я не считаю его благоприятным. Что касается меня, то я вообще думаю, что еще не могу позволить себе такую роскошь. Да и зачем много лет подряд затрачивать столько усилий, чтобы преждевременно выйти из игры? Но быть может, я чересчур осторожничаю и посему просчитался? Ведь и насчет тебя я ошибся. Конечно, у нас совершенно разные задатки. Вот почему я и не заметил, что мы, несмотря на это, можем работать одинаково. И если я, стало быть, узнаю сейчас, почему ты ждешь от своего теперешнего шага преимуществ, то мне следует задуматься над тем, не стоит ли и мне последовать твоему примеру. Два последних дня я рассуждал и так и эдак. Куда лучше принимать решение самостоятельно. Чужие советы только сбивают. Но факт моей слепоты лишил меня уверенности в себе.
- Какая маскировка? - спросил я.
Шнайдер взглянул на меня неодобрительно. Мой вопрос он счел за нежелание вести разговор. Поэтому я быстро добавил:
- Если ты имеешь в виду мой выход из корпорации, то я ведь объяснил причину. И даже в письменной форме.
- Не будем говорить об этом, - сказал он. - Хотя все же поговорим. Я проштудировал документ внимательно. Прочел много раз подряд. Да. Поразительно! Ты нашел совершенно верный тон. Я не обнаружил буквально ни одной строчки, в которой ты выдал бы себя. Я бы не смог сработать так чисто. Не знаю уж каким образом, но из моего заявления было бы видно, что я не верю в то, о чем пишу.
Я сделал жест рукой, чтобы прервать его. Хотел убедить, что я и впрямь верю в свои аргументы. Но он не дал мне вставить ни слова. Он думал, что я отвергаю его похвалы.
- Не воображай, что я говорю это из ложной скромности. Такого рода ухищрения не нужны нам. Я излагаю свою позицию, вот и все. Ну а теперь коснемся твоего членства в корпорации, и здесь я признаю, что ты, безусловно, лучше сыграл свою роль, чем я. Мне кажется просто невероятным, как мог ты продержаться на этом уровне целых два года. Создавалось впечатление, будто ты ушел во все это с головой. Тому способствовали и твои громкие фразы, и твои выходки, а главное, мнимая недисциплинированность. Да, прежде всего именно она. Ты делал вид, словно плывешь по течению. Вот это да. Я этого не смог бы, не хочу обольщаться. Потому я и избрал роль молчальника: либо молчу, либо отделываюсь ничего не значащими словами. Мое молчание не вызывает особо серьезных подозрений, но все же однокашники держатся от меня на расстоянии. Кстати сказать, и ты тоже.
