Ощупала голову сквозь маску, но кровавой влаги не почувствовала. Дотронулась до теплых рук. Кое–как расстегнула бронежилет на боках и сразу поняла, что не сможет снять. Посмотрела на закрытое маской лицо. Осторожно притронулась к трикотажу, собираясь стащить, но потом передумала. Неловко вывернувшись, приложила ухо к его боку:
— Живой… — Огляделась вокруг, словно в надежде увидеть кого–то из ОМОН. Снова попыталась «оживить» наушники. Даже потрясла их. С отчаянием поглядела на мужчину, положив наушники ему на грудь. Тревожно прошептала посеревшими губами: — Миленький, ты полежи, я сейчас! Я к майору…
Вскочила на ноги, собираясь бежать. Гонза вдруг открыл глаза и сел:
— Никуда не надо идти, я в порядке. А ты не любопытна, другая бы обязательно стащила эту маску в первую очередь.
Ленка сразу сообразила, что он притворялся. Почувствовала себя обманутой и оскорбленной. Лицо и уши окутало жаром. Зло поглядела на него:
— Эксперименты проводите в другом месте!
Развернулась и быстро зашагала к тропе. Он бросился следом, на ходу подключая «комар». Попытался взять за плечо, но она стряхнула его руку, дернув плечом. Убыстряла и убыстряла шаги, почти бежала. Сержант все же настиг ее. Сгреб в охапку со спины, удерживая рвущееся тело:
— Подожди! Дай объяснить!
Она прошипела, яростно пинаясь и пытаясь разжать его пальцы, сцепившиеся у нее под грудью:
— Пусти! Плевать я хотела на твои объяснения, мент поганый!
Он отпустил ее сразу. Руки обвисли по бокам. Она заметила, как потухли серо–зеленые глаза. Поняла, что смертельно обидела мужчину. На душе стало не хорошо и почему–то пусто. Двинулась было по тропе, но не слыша шагов, вернулась. Заглянула в строгие глаза:
— Извини. Я ведь так не думаю, иначе не помогала бы вам. Ты не имел никакого права проводить надо мной эксперименты. Я не подопытный кролик. Пошли к машине или ты остаешься?
Он молча шагнул следом. За всю дорогу Гонза не произнес ни единого слова. Он был мрачен и не смотрел на нее. Напротив узкого проулка, вплотную, стоял милицейский УАЗик. Сержант что–то сказал вполголоса выглянувшему водителю. Затем обернулся к Федотовой и хмуро сообщил:
— Ваша одежда на заднем сиденье. Стекла, как видите, затемнены, переоденетесь по дороге. Платок мне не забудьте вернуть, когда постираете.
Она тихо и виновато спросила:
— Вы разве не едете?
— Нет. Мне приказано ждать здесь. Прощайте, Елена Викторовна.
Он развернулся и исчез в проулке. Она глядела ему вслед, пока фигура не скрылась из глаз. На сердце было тяжело и даже благополучное окончание операции не радовало. Со вздохом села в машину. Вся ее одежда, сумка и даже букет, были аккуратно сложены на сиденье. Не было лишь злосчастной конопли. Шофер–милиционер спросил:
