Я стоял в траншее, держа наготове ручной пулемет, и вглядывался во тьму, пытаясь разглядеть позиции русских. Там тоже царила тишина, казалось, их вообще там не было. «Что, если они сейчас начнут атаку?» — подумал я, вздрогнув при одной этой мысли.
Альпийский стрелок, стоявший на посту в ходе сообщения, ведущем в долину, доложил:
— Прошло отделение Морески, все в порядке.
— Иди и предупреди Баффо, — приказал я.
Впившись взглядом во тьму и крепко сжимая ручной пулемет, я дрожал от волнения и страха.
— Старший сержант, прошло отделение Баффо, все в порядке.
— Иди предупреди пулеметчиков.
— Пулеметчики прошли, все в порядке.
— Говори потише! Теперь сообщи Минелли.
Было тихо. Я слышал, как начало отходить отделение Минелли: удаляющиеся шаги в ходах сообщения, негромкая брань.
— Старший сержант, прошло и отделение Минелли.
Я смотрел прямо перед собой на реку, дрожь унялась.
— Ну, готовьтесь и вы, — сказал я.
В тишине было слышно, как солдаты Пинтосси, переговариваясь шепотом, надевают на плечи ранцы.
— Сержант, мы можем идти?
— Иди, Пинтосси, иди, только как можно тише.
— А ты?
— Иди, Пинтосси, я — следом за вами.
Ко мне подошел альпийский стрелок с реденькой, сухой бороденкой.
— А ты не идешь? — спросил он.
— Иди, иди…
Я остался один в траншее. До меня доносились шаги исчезавших во тьме альпийских стрелков. Все берлоги опустели. На соломе, которая покрывала прежде чью–то избу, валялись грязные носки, пустые пачки из–под сигарет, ложки, пожелтевшие письма, на опорных балках висели открытки с цветами, горными деревушками, влюбленными и ангелочками. Да, берлоги были пустые, совсем пустые, и такую же пустоту ощущал я в душе. Я все вглядывался в ночную темень. Ни о чем не думал, лишь крепко сжимал ручной пулемет. Нажал на спусковой крючок и выпустил весь заряд. Стрелял и плакал. Потом спрыгнул вниз и забежал в берлогу Пинтосси взять свой ранец и медленно пошел по направлению к долине. Начал падать снег. Я плакал, сам того не замечая, и в черной ночи слышал лишь свои шаги по темному ходу сообщения. В моей берлоге на опорной балке осталась висеть цветная открытка с яслями Христовыми, которую мне на рождество прислала невеста.
