— Что такое? Ну, в чем дело? — Мужской грубый голос за дверью.
— Мне надо в туалет.
— Посса….. что ли? Ну, так и скажи. Терпи, сейчас Мадам позову.
Я уже топчусь, у самой двери и ели дождавшись, пока дверь откроют, выскакиваю в коридор. Мадам стоит и, усмехаясь, тому, как я, прижимая, руки между ногами топчусь, говорит.
— Иди за мной и только без глупостей. Везде люди.
Какие люди? Так и не поняла, мне не до них. За поворотом коридора она открывает заветную дверь.
— А ты, что же? Так и будешь меня сторожить? — Говорю ей потому, что она входит вместе со мной в довольно просторную туалетную комнату, прекрасно оборудованную и довольно чистую.
— Не болтай глупостей, садись.
Я бы и без нее все прекрасно справилась, но сейчас мне не до тонкостей, ели успеваю платье задрать, дергаь трусики и с размаха плюхаюсь на стульчак.
— А у вас тут и биде и кафель, зеркала. Прямо не сортир в борделе, а будуар в Версале.
— А ты не права, милая. К твоим сведениям в Версале до восемнадцатого столетия все ходили на горшки, содержимое которых выливали из окон, прямо на улицу. В то время, когда в России не только туалеты были во дворцах и каменных домах, а и бани, мыльни и все в них не меньше раза в неделю ходили и были чистыми.
Я не успеваю усомниться ее осведомленности, как к нам в гости стремительно врывается молодая девица и плюхается рядом со мной на стульчак биде, спиной к двери.
— А, новенькая! Будем знакомиться. Меня зовут Гадость, а тебя?
Она так близко со мной сидит, что даже касается коленями бедер, включила водичку и подмывается. При этом все так делает шумно и меня разглядывает беззастенчиво. Не дожидаясь ответа, вдруг резко ныряет рукой под меня и делает то, на что я не успеваю отреагировать. Ее ладонь быстро исчезает между моих ног, а горячие пальцы бесцеремонно хватают мою вульвочку. Все происходит секунду, и пока я стремительно соединяю ноги, она уже выдернула руку из–под меня и изрекает.
— Мохнатка! Я, такую, люблю!
— Ты дура! — Ору на нее и вскакиваю со спущенными трусиками. А она, перегибаясь, опять смотрит ко мне туда.
— Нет, точно, мохнатка! Я приду, ты в каком номере? Я в седьмом.
— Гадость! — Вмешивается Модам. — Пора на место.
— Ой, Мадам извините. — Пока поправляем одежду Гадость несколько раз стреляет глазами то на меня, то на нее. И уже выходя, оборачиваясь и с сожалением.
— Поздравляю, Мадам, у Вас новенькая телочка?
Мы выходим, и теперь я уже стараюсь запомнить расположение дверей. Замечаю, что она ведет меня в другую сторону. Иду за ней, молча, и только успеваю запомнить, что по коридору с одной стороны четные, а с другой не четные номера комнат. Всего в коридоре комнат шесть по обе стороны. В конце коридора мы останавливаемся перед отдельной дверью, без номера.
