— Позвони завтра, — сказала Таина, царственно откинув со лба огненные космы. — Я буду рада.
— Завтра не получится, — у Паши под голубыми перископами восхищение, которое он и не пытался скрыть. — Завтра ты еще не вернешься.
— Если все так ужасно, — вспылила она, — почему же ты меня отпускаешь? Ты же мужчина.
— Сколько тебе лет? Пятнадцать? Шестнадцать?
— Ну.
— Тебя не остановишь. Это слепые годы. Пока в тебе бушует первобытная природа, — разум бессилен. Ты выпьешь чашу до дна.
— Ах, какие мы умные! Ты даже не попробовал.
— Я попробовал, — ей показалось, он готов зарыдать. — У меня не получилось.
На том и расстались.
В вестибюле отеля пожилой швейцар в галунах и позолоте потребовал пропуск, при этом глядел презрительно, будто на залетевшую на огонек мошку. Таина, проинструктированная Федькой, ловко сунула в волосатую лапу пятьдесят рублей, свернутых трубочкой (из собственных накоплений). Швейцар буркнул: «Пропускаю на час!» и демонстративно отвернулся. В роскошном лифте с зеркалами и мягкими сиденьями она поднялась на третий этаж и, никого не встретив, прошла по коридору, устланному ковром, до комнаты с номером «33», выбитым на круглой медной блямбе. В лифте придирчиво себя оглядела, припудрила носик: что ж, щечки атласные, губки алые — французская помада, костюмчик джинсовый, туфли на платформе, фигурка облом, — шебутная юная давалка. Не она первая, не она последняя — обойдется как-нибудь. Лиха беда начало.
Нажимая кнопку звонка, в последний раз обмерла.
Открыл упитанный, средних лет господин в вечернем костюме, с лысиной на всю башку и с пронзительным, зорким взглядом. Целую минуту ее разглядывал, оценивал и, видно, остался доволен.
— Заходи, кошечка, — и отступил в сторону.
«Расслабься, — приказала себе Таина. — Ни о чем не думай и не переживай».
Господин усадил ее за круглый столик с перламутровой крышкой, где стояла бутылка вина, рюмки и ваза с фруктами.
— Угощайся, настраивайся, — он как-то чудно хохотнул, будто икнул. — Будь как дома.
Потянулся к бутылке, наполнил две рюмки. Таина вдруг почувствовала острое желание очутиться подальше от этого стола, может быть, даже на другом конце света. Машинально огляделась: плотные шторы на окнах, телевизор на подставке, два больших стенных шкафа, сервант, кажется, из венгерского гарнитура, такой же точно купили предки ее подруги Лики, диван с квадратными подушками и изогнутыми спинками, где, наверное, все и произойдет. Ох, уж хоть бы поскорее!
