— Вы удивительный человек, Тагир, — обронила красавица, с таким томным выражением, что он аж задохнулся. На озорной мордашке прочитал обещание неземных утех.
— Чем же я удивительный? — спросил лукаво, подбадривая ее пылающим взглядом.
— Наши мальчики… все эти качки, интеллектуалы — они вам в подметки не годятся. У вас аура истинного рыцаря.
— Мальчики тоже хорошо, — великодушно возразил Тагир, которого покоробило сравнение с телевизионной швалью. — Только в меру.
Сговорились, что в девять часов он подхватит ее в центре, возле памятника Пушкину — сам заедет или пришлет кого-нибудь.
— Не надо присылать, — попросила Катя. — Сделайте одолжение, мой принц, явитесь лично.
— Лично явлюсь, — согласился Тагир, борясь с паховым зудом. Когда провожал до дверей, все же не удержался, ласково провел широкой ладонью по упругим, отозвавшимся дрожью ягодицам девушки, — она резко повернулась, и Тагира ослепила дикая, завораживающая вспышка в смуглых очах. Вай, что будет! Какая ночь его ждет!
Едва ушла, связался с охраной. Ответил Королек, бывший капитан-мент. Тагир распорядился:
— Сейчас выйдет рыжая курочка, последи за ней. Поводи до вечера. Куда пойдет, с кем встретится. Разговоры послушай. Понял?
— Понял, хозяин. Больше ничего?
Тагир смешливо хмыкнул. Бывший мент, как и все они, на редкость бестолковый малый, но исполнительный — и дело свое знал.
— Больше ничего. После доложишь, не забудь.
— Как можно, хозяин?
Не то чтобы Черный Тагир усомнился в прекрасной гостье или ожидал от нее подвоха, но по привычке всегда принимал некоторые меры предосторожности. В покоренной Москве серьезная опасность ему не угрожала, но конкуренция большая: если не оглядываться, могут устроить пакость, откуда вовсе не ждешь. Причем свои же соплеменники.
Каха Эквадор объявился около шести — злой, раздраженный. В Москве он всегда такой. Уверял, что здесь воздух пропитан ядом, зловонным дыханием гяуров, и нормальный человек долго дышать в Москве не может, обязательно помрет. Тагир соглашался: да, да, в Москве жить нельзя, вонища невыносимая, но про себя посмеивался над пылким абреком. Сам он к Москве относился спокойно и даже с некоторой приязнью. В ней он стал большим человеком, получил власть и деньги. Наверное, и в горах он чувствовал бы себя хозяином, но оттуда трудно повелевать миром, а из Москвы можно. Со временем он надеялся обрести такое могущество, которое позволит ему перешагнуть через океан и нанести удар в сердце самого страшного зверя. Мечта великая, но когда-нибудь она осуществится. Сделка со «стингерами» — всего лишь верстовой столбик на пути к этой мечте.
