— Да уж не совсем нищие, — сказал Санек. — Откладывали помаленьку на черный день. Вот он и наступил.
— Сколько же у вас денег?
— Коммерческая тайна, — ответил Клим. — У тебя сколько, Сань?
— Штук тридцать могу настричь. Плюс тачка. Можно пару акций по быстрому провернуть. А у тебя сколько?
— Пятьсот рублей, — важно сообщил Клим. — И те ѵ матушки.
Таина спросила:
— Какие акции ты имеешь в виду?
— Пару магазинов подорвать — элементарно. У меня есть на примете. Но это на худой конец. Светиться зря не стоит. Только в случае глубокого нырка.
Таина обвела их светлым взглядом, понюхала черное вино в рюмке.
— Знаете, кого вы мне напоминаете, мальчики?
— Я не всегда был инвалидом, — сказал Клим. — Если ты про это.
— Страусов напоминаете. Помните? Которые головки прячут под крылышки. Еще немного и начну жалеть, что с вами связалась.
— А зачем ты с нами связалась, Таина Михайловна? — вторично полюбопытствовал Клим.
— Наверное, ошиблась.
— Поглядела бы ты на меня, когда я не был инвалидом. Телки гроздьями висли. Подтверди, Сань.
Санек сказал:
— В самом деле, Таечка, у тебя же есть какой-то план? Может, поделишься? Чего нас за лохов держать?
— А вы не лохи?
— Мы не лохи, — сказал Клим. — Мы чайники.
— Столяра придется валить, — Таина отпила глоток. — Другого выхода нет. Хвост надо отрубить.
— Наконец-то, — обрадовался Санек. — Я все гадал, куда ты клонишь. Что ж, Столяра свалить нетрудно. За ним всего человек сорок. Если Климушку разозлить, он их тростью переколотит.
— Боишься? — из прекрасных глаз брызнул темно-синий лед, и Санек действительно испугался. Но не того, о чем она подумала. Он испугался, что это их последнее застолье. Клим тоже расстроился, махнул бокал коньяку и закусывать не стал. Даже не занюхал кусочком черняги по народному обычаю.
— Нам-то с Саней чего бояться? — заметил оскорбленно. — Нам бояться нечего. Сама же говоришь, нас уже списали, и в Европу, конечно, с нашим башлями да с нашими рожами соваться нечего. Только буржуев смешить. Но тебе-то, Таина Михайловна, зачем вмешиваться, вот чего опять же не пойму? Какая корысть? Ведь у Столяра большие связи, он не сам по себе. Или в стороне останешься?
— Как же я останусь в стороне, если вы, мальчики, в моей квартире сидите?
Санек нашел нужным уточнить:
— Квартира не твоя. Квартира — проходняк. Тут тобой и не пахнет.
— Неужто носом чуешь?
— Чую, — признался Санек. — Уже третий месяц чую.
Многозначительная фраза повисла в воздухе, и только Клим взглянул на друга удивленно.
