— Какой бабец, ты о чем, друг? — полюбопытствовал Клим.
— Пальчики оближешь, — охотно пояснил бармен, — Залетная из Махачкалы. Кличут Кармен. Специально выписали по контракту, чтобы наших Марусек поучила восточному обхождению. Не пожалеете, парни. Причем может обслужить в кредит.
У Санька после ночевки в лесу и тяжелого разговора с Протезистом нервы были напряжены до предела, он издевки не стерпел. Плеснул хачику в харю из недопитого бокала. Бармен спокойно утерся, нажал на кнопку под стойкой — и тут же в бар влетели вышибалы, числом не меньше пяти. Сопротивлявшихся друганов затащили в какую-то подсобку и там метелили около часа. После чего выкинули на улицу.
Санек отделался ушибами и отбитыми почками (мочился кровью три дня), у Клима повреждения были более значительные. Ему выбили левый глаз и ногу переломили сразу в двух местах: из голени торчали белые, сахарные осколки. Санек поймал такси и доставил друга в ближайшую больницу. По дороге обсудили сложившееся положение.
— Не переживай, Климентий, — посочувствовал Сага. — Нога срастется, глаз в крайнем случае вставим стеклянный. Сейчас такие делают, нипочем не отличишь от настоящего.
— Из-за глаза я не переживаю, — возразил Клим, — хотя цвет трудно подобрать идентичный. Но не в этом дело. Как ты теперь управишься? Меня ведь, считай, месяца на полтора вырубили.
— Ничего, — успокоил Саня. — Как-нибудь выкручусь. Не оставлять же им, паскудам, стоко бабок задаром.
— Само собой, — согласился Клим. — Но с другой стороны, ни за какие деньги здоровья не купишь.
С того дня Санек начал ходить в «Ласточку», как на службу. Сходит, получит свою порцию колотушек, отлежится пару-тройку дней — и снова туда. Постепенно процедура визитов упростилась до крайности. Приходил он обычно в одно и то же время, около десяти, его встречали в предбаннике и, едва он успевал изложить свои требования: «Белобрысый Толян! Верните деньги, козлы!» — принимали на рога и минут через десять вышвыривали вон. Но били все же в щадящем режиме, не доводя до серьезных увечий.
Пораженный неслыханным упорством Маньяка, с ним решил побеседовать сам Ванька Столяр, владелец «Ласточки». Санька приволокли в кабинет на втором этаже уже помятого, но не до конца обработанного: на ногах он стоял самостоятельно, хотя и кровил.
Столяру было около тридцати, рэкетом он лично не занимался, но район, вплоть до Новокузнецкой, в своей клешне держал цепко, не случайно Марек к нему клеился. За Столяром, безусловно, маячил кто-то из авторитетов покруче, иначе откуда бы у него взялась «Ласточка» и еще несколько точек с игровыми автоматами. Скорее всего он стакнулся с грузинами или армянами, но Санька это не волновало. У него свой интерес.
