Пока Кныш с Сергеем Леонидовичем потихоньку-полегоньку раскатывали свои партии, попивая винцо, за столами у Протезиста шла своя игра. В туалет он пока не собирался, а это было единственное, чего дожидался Кныш. Ему нужно было минуты три-четыре, чтобы перемолвиться с ним парой словечек наедине. Лучше всего именно в сортире. Корешки Протезиста заловили какого-то залетного, сильно пьяного мужичка средних лет, который явился в клуб со своим кием в матерчатом чехле, — втянули в игру и, похоже, раздевали донага. За полтора часа уложились. Понурясь, мужик сидел на диване рядом с девицей, и она заботливо отпаивала его коньяком. При этом белесый амбал втолковывал мужику, что с ним будет, если он не обернется с деньгами до утра. Частично их разговор был слышен всему залу. Сумма плавала сумасшедшая, то ли в десять, то ли в пятнадцать штук.
— Как же они успели? — поразился Кныш.
Сергей Леонидович ответил с грустью:
— Успеть можно и быстрее, если кодлой работать.
— И что с ним теперь будет?
— Да ничего не будет. Найдут утром неопознанный труп где-нибудь в районе Битцы… Я же вас предупреждал, Володя, с ними лучше не связываться. Артисты!
— Спасибо, Сережа… Я и сам вроде как позвонком почувствовал… А девушка эта с ними постоянно ходит?
— Ее первый раз вижу… Но какую-нибудь даму они обязательно с собой приводят. Такой сценарий, — и добавил уже без всякой надежды: — Что ж, может, сделаем разгонную по полтинничку?
Кныш не ответил, потому что в этот момент Протезиста наконец прихватило, и он, погладив по лысеющей голове продувшегося фраера, отправился освежиться. Но не один. Разумеется, за ним поперся для охраны тот самый громила в полутонну весом, сырой, как недожаренный ростбиф. Кныш извинился перед партнером и поспешил за ними.
Возле туалета дежурил пожилой служка в синей униформе, осанистый, с цепким взглядом — явно бывший сотрудник каких-нибудь спецслужб. Зорко следил за входящими и выходящими. Ловил террористов. После двух ужасных взрывов в Москве стало модным, чтобы в частном заведении достаточно высокого ранга обязательно стоял наблюдатель возле сортира. И предпочтительно в звании не ниже майора. Такой пригляд успокаивал клиента, и, садясь на толчок, он чувствовал себя в полной безопасности. С этим, который дежурил, Кныш загодя познакомился, выкурил по сигарете. Задача у сторожа была простая: углядеть, чтобы никто не оставил в сортире подозрительную поклажу. Остальное его не касалось. В туалете возле огромного зеркала, рядом с умывальниками, стояли несколько кресел и высокие бронзовые пепельницы. Здесь в уютной обстановке, в стороне от придирчивых глаз можно было и уколоться, и заключить какую-нибудь сделку, не привлекая ничьего внимания.
