Посадили на милицейский газик, для сокрытия от посторонних глаз и завезли на погрузку к транспортному самолету, на отдаленную площадку. Где уже ребята вертолетной компании вертолет разбросали и начали погрузку.
А это дело не быстрое, вертолет загружать на транспортный борт Ан‑12. Возимся, уже вечер наступил, наконец–то засунули фюзеляж, редуктор и двигатели разместили, а потом все то, что надо нам на него навешивать, чтобы вертолет стал военным. Но то, всякие там балки, кассеты пустые и никакого тебе оружия, ради Бога! В самый разгар погрузки, когда уже почти стемнело, вдруг к нашей площадке, целый автобус с парнями крепкими, в камуфляже, подлетает и нам сразу же.
— Стой! Прекратить сейчас же! А ну, разгружай! — А потом. — Кто старший?
А получилось как? Начали загружать и ко мне раз обратились, потом опять и еще и еще и вот уже борттехник, подходит и просит центровку самолета уточнить и еще какие–то вопросы с погрузкой. Сам не заметил, как я уже раскомандовался по привычке.
Поэтому, когда вопрос задали, то все на меня показали.
— Он старший! Вот тот, Жорка инженер. Мы ничего не знаем, вы с ним все вопросы решайте!
Меня оттащили и какой–то сердитый, весь пятнистый милиционер мне в лицо свое удостоверение тыкает.
— Я особый уполномоченный, старший, какой–то по особым уголовным и прочая, прочая. — Где оружие, говори?
— Нет, никакого оружия. — Отвечаю. — Борт гражданский. Так, что такой–то майор таких–то органов, вы ошибаетесь. А не верите, так сами ищите и убедитесь.
— Ну, инженер! Если я хоть одну ракету или снаряд найду, то тебя посажу. Посажу на восемь лет, за контрабанду оружием. — Шипит со злостью прямо в лицо.
Но вижу, что он по моей реакции не поймет, от чего это я так спокоен.
— Ну, хорошо! Идем вместе, и ты мне показываешь и пояснения даешь, что это такое. Вот это что? Разве же это не оружие?
Нет, говорю, это не оружие, это балка и называю. А он все никак не может успокоиться.
— А это, что? Скажешь, что это тоже не оружие? А ну, сейчас же ящик откройте и вынимайте!
Говорю, что так нельзя, все уже прошло проверку и потом, заказчику так нельзя сдавать с открытыми ящиками. Минут пять препираемся, а потом он мне ультиматум.
— Значит, так! Выбираю пять ящиков, и открываем. Ну, смотри, инженер, я тебя по самую маковку… Ты понял!
Пока возятся, и ему показывают, я потихонечку борттехнику на ушко говорю.
— Связь давай. Свяжитесь с агентом и пусть он приедет. Надо этого майора, такого–то, останавливать. Он нам все переворочает, как нам сдавать потом? И время ведь упускаем, лететь ведь пора!
