она пришла поздно, так как знали, что ответ будет коротким: «Задержали в
школе. Учитель проводил дополнительный урок». Ни отец, ни мама не
допускали и мысли, что Шура может обманывать их: ведь дети
воспитывались в «строгих правилах правды». Но дочери, уставшей от
тяжелой работы в цеху и однообразной домашней жизни, так хотелось
хотя бы немного развлечься.
Перед занятиями к нам иногда заходила Полина. И тогда сразу же
строгая атмосфера, привычная для нашего дома, менялась: радостно звенел
голос девушки городской окраины: она рассказывала смешные истории,
исполняла модные песни, показывала новые танцы. К «школьницам»
98
иногда присоединялась молодая тетя (лишь на год-два старше своей
племянницы): она неторопливо и подробно передавала слухи, сообщала о
событиях, произошедших в городе. Отец с явным осуждением смотрел на
молодежь: многое в поведении и разговорах девушек ему совсем не
нравилось. И он с большим трудом сдерживал себя.
С учебой у сестры получилось не совсем так, как ей хотелось. Шура
успешно закончила пятый класс. Но учиться в шестом не смогла. Видимо,
поняла, что не выдержит внутреннего напряжения и жесткого ритма жизни
«дом – фабрика – школа». К сожалению, наша сестра действительно
опоздала с учебой. Не по своей вине. Признавать виновным в
происшедшем с Шурой отца? Вряд ли справедливо. Мои родители, как и
многие представители старшего поколения казаков, сформировавшегося в
прежние времена, оказались на трагическом переломе исторического и
социального времени и серьезно разобраться в его духе и требованиях не
смогли. Они явно не успевали за требованиями новой эпохи, и она
оставалась для них – в целом – непонятной загадкой, как и ее многие
странные по их представлению законы и правила – в отдельности.
9
В середине 30-х у Шуры появился тщательно скрываемый от
родителей (больше от отца, чем от мамы) дополнительный повод
задерживаться на фабрике: она познакомилась с парнем, а познакомилась и
влюбилась в него. Приветливого электрика Ивана (для знакомых – просто
Ваня) знали все работницы фабрики. Найти его в мастерской было
невозможно. Он переходил из одного цеха в другой, наблюдая за работой
станков и приборов. Катальщицы постоянно обращались к нему с
просьбами проверить капризные катки, наладить освещение в цеху и пр.
