12
Ламбер тоже был вне себя от злости, когда протоколист зашел к нему в понедельник, после того воскресного вечера.
Он свирепо зашипел на протоколиста, едва тот подошел к нему в библиотеке:
- Вы что, у Норы побывали?
- Но... ведь было же воскресенье, - заикаясь, ответил тот.
- Да, это мы заметили. Эдит вечером приходила ко мне.
- Я думал... Эдит?
- Да, Эдит, а кто же еще? Ну, пока.
Через полтора часа, когда библиотека закрылась, протоколист первым делом рассказал об агенте, которого повстречал на Кляйне-Бокенхеймерштрассе. Ламбер пренебрежительно махнул рукой:
- Для меня это давным-давно не секрет. Я как-то пригласил привратника того дома на кружку пива в пивную, что на Ротхофштрассе. Неужто ваш господин Глачке думает, что способен втереть очки привратнику? А тем более жене привратника? Что за младенцы сидят в вашем Управлении безопасности! Неужто эти идиоты считают, что привратница сей же час не заметила, кого им посадили на чердак? Да еще если молодчик за галстук закладывает и на улице ногами вензеля выписывает... Хуже всего, однако, что бедняга попал в беду. Я кое-какие справки навел у Норы.
- У Норы?
- Ну да, у кого же еще?
- Вы были у Норы?
- Конечно, если вы не возражаете. Когда Эдит ушла, я отправился на Таунусштрассе. Вот видите, каких вы наделали дел?!
- Я?
- А кто же еще? Чтобы узнать у Норы, были вы у нее или нет.
- Я?
- Господи, да оставьте вы свое дурацкое "я?". Неужто вы думаете, что я из-за какого-то безмозглого агента куда-то поплетусь? На лицо я, правда, обратил внимание - похоже, где-то я его встречал. А потому, между прочим, с Норой и о нем переговорил. Они там все друг друга знают, и шпиков тоже. Нора, ясное дело, отнеслась к моим словам настороженно, но в конце концов позвала дружка от стойки, а тому дельце представилось весьма серьезным, и он тут же отправился кого-то остеречь. Честно говоря, я не очень-то понял что к чему, да меня это и не занимало. Заурядная, видимо, драма ревности. У этой публики такого рода казусы еще бывают. Но им не нравится, если у них кого-нибудь прихлопнут; пойдут неприятности с полицией, да и в деле помеха. Вот они и стоят друг за друга и пытаются своими силами предупреждать такие происшествия. Какая же несчастливая рука у вашего господина Глачке, а все потому, что ничего-то он в жизни не смыслит. Подбирает себе в сыщики прощелыгу, которого собираются укокошить. Но это не наше дело. Жаль, я считал вас разумнее. И не кричите, пожалуйста, "я! я!". Крикнули бы, что ли, для разнообразия "я сам!". Теперь, похоже, стали различать "я!" и "я сам!". Только не спрашивайте, что под этим разумеется. Я такое название прочел на книге. А может, нам потолковать об этом перед микрофоном, к сведению вашего господина Глачке, ведь если уж мы с вами не сообразили, что тут к чему, так его эти слова тем более собьют с толку. Сочиним какую-нибудь песенку: "О Нора, скромненькое "я" отринь, славь собственное сладостное "Я". Вполне можно спеть... Ну, ладно, пошли, за обедом обсудим.
