— Но у меня ведь интервью, девять страниц, с Иваном Харитоновичем согласовывали… — залепетал я. — И если вы их готовы визировать по телефону…
Трубка помолчала. Как я понял, теперь уже помощнику было необходимо как — то переварить полученную новость.
— Интервью? — наконец спросил он. — Тогда конечно. Тогда не по телефону. Тогда вам, наверное, стоит приехать. Тогда через полчаса я буду в обкоме.
Воскресный обком радовал глаз пустотой коридоров и тишиной. Помощник Юнака оказался деловым человеком лет тридцати пяти. Текст мой прочитал в две минуты. «Очень, очень, по — моему, хорошо, — сказал, прочитав. — Вот только обязательно надо цитатку из Леонида Ильича вставить, вот., кстати, у меня и цитатка подходящая есть, очень, хорошо ляжет…»
Надо так надо. Сел за машинку и уложил цитатку.
— Как вы намерены материал в Москву передавать, — спрашивал тем временем помощник. И я отвечал, что намерен диктовать по телефону.
— Ну, зачем же… Я сейчас фельда вызову, он к утру и доставит. Сейчас ксерокопируем текст и отправим, с фельдпочтой и отправим…
Появился человек, взял мой текст, тут же вернулся с пятью копиями. Следом за ним дверь открыл человек в военной форме и при оружии. Получил мигом запечатанный помощником пакет («В «Комсомольскую правду, редактору!»), козырнул и вышел.
Тут я и засомневался:
— А не лучше ли, чтобы Иван Харитонович все — таки сперва прочитал?
А он прочитает небрежно ответил помощник перебирая на столе бумажки.
— А вдруг он захочет что — то поправить?
— А он не захочет.
— Ну, если вы в этом уверены…
— А я уверен.
Чем тут крыть? На том и порешили.
Но прав тем не менее оказался все — таки я. В понедельник часа в четыре дня меня в лагере нашли и доставили к телефону. «Действительно, — сказал помощник, — Иван Харитонович попросил внести правку. Текст перед вами? На второй странице в третьем абзаце — нашли? Вместо «верность идеалам коммунизма» напишите, пожалуйста, «верность заветам Ленина…»
Разумеется, принципиальную правку собеседника я немедленно продиктовал в Москву стенографисткам, а утром во вторник отправился наблюдать парад, посвященный открытию финала.
Парад был как парад, уложились часа в три с половиной. Сначала марш юнармейцев по тульским улицам, затем митинг на площади. А когда на седьмом выступившем ветеране перегревшиеся на солнце дети стали выпадать из строя, их посадили в автобусы и повезли приводить в порядок. А нас, журналистов центральных газет, пригласили на встречу с первым секретарем обкома партии.
