– Мам, ты бы чаю пока приготовила человеку, – начал я звенящим от волнения голосом, – а я и сам все расскажу.
– Ой, и правда, я сейчас… – Мама метнулась на кухню.
Минут пять у меня есть – пока чай заварит, пока бутерброды нарежет.
– Вылезал из душа, запнулся о бортик ванной, упал, ударился головой об стенку, потерял сознание секунд на двадцать, наверное. Когда очнулся, два раза вырвало. Сейчас слабость и потливость. Тошнота постепенно уменьшается. Если хожу или сижу – немного начинает болеть и кружиться голова. В покое голова уже не болит и не кружится. Доклад окончен.
– С вами все понятно, больной, – протянула врачиха задумчиво, наклоняясь еще ближе и внимательно вглядываясь сначала в один мой зрачок, потом в другой.
Анизокорию проверяет. М-да, а глаза у нее синие-синие, в обрамлении черных ресниц… И ямочка на левой щеке, когда улыбается.
Ладонь докторши опустилась на рукоятку молоточка, и я затосковал.
– Ну-ка, смотри сюда, – ласково сказала девушка и ловко нарисовала им надо мной крест.
Я послушно подвигал глазами.
– Угу, так… – Пристукнула молоточком по подбородку, затем решительно встала, повернулась ко мне лицом и дружелюбно приказала: – Садись, ногу на ногу закинь.
Я помотал головой и поджал ноги посильнее.
– Что такое? Боишься, голова закружится?
– Я вас стесняюсь, – пунцовея, сделал я первый заход.
– Ой, да брось, я же доктор, нас стесняться не надо, – почти убедительно проворковала она, при этом по лицу скользнула мысль: «Да и что я там не видела…» – Ты что, без трусов лежишь?
– В трусах. Но они не сильно помогут.
Теперь надо уверенно посмотреть ей в глаза и чуть нагловато улыбнуться, только не переиграть. Зафиксировав взгляд, я указал глазами вниз, разогнул колени и развел кисти в сторону. Взгляд врачихи задержался на выразительно взбугрившемся одеяле.
– Я боюсь вас испугать, – твердо сказал я, с легкой улыбкой глядя в глаза, и мысленно добавил: «Или обрадовать».
Секунды три девушка переваривала увиденное и сказанное, затем брови изумленно взлетели вверх, щеки начали заметываться румянцем, и она захихикала, прикрывая левым кулаком рот. Я с облегчением вздохнул и натужно улыбнулся.
– Комсо-омо-о-о-ол… – протянула она восторженно, продолжая хихикать. – Восьмой класс!
– Третья четверть, – подхватил я. – Это все дремучие инстинкты! – Меня подняла и понесла волна дурашливости. – Хочется хватать красивых девушек и тащить их в пещеру на шкуру убитого саблезубого тигра.
– Давить надо такие инстинкты, – наставительно заявила докторша. – На корню.
