— А, куда у меня исчез ферзь? — подозрительно посмотрел биолог на капитана.
— Я, н-не брал…, тьфу ты, Валера, ну как ты мог подумать?!! Вон ферзь, под креслом лежит, упал во время замыкания.
Они переглянулись.
— Переигрываем!!!
***
Мишка стоял посреди рубки и плакал — горько, молча, без слез. Слезы были пока он по всему кораблю искал щенка, кричал, звал… Говорить взрослым не хотелось, это аврал, нотации, ругань… Сначала высохли слезы, затем отяжелели руки и ноги, появилось безразличие. В какой–то момент он стряхнул отупение, пришла спасительная мысль: «может взрослые, они же умные…». Вдруг стало легче, он заплакал навзрыд и побежал к отцу. Дальше все в памяти было как лоскутное одеяло, пятнами: разговор в кают–компании, общий сбор экипажа, поиски с привлечением Корабельного бортового компьютера (он же расчетный модуль), сожалеющие взгляды, теплые руки капитана (или отца)? Конечно, кто–то из экипажа вспомнил, как щенка завели в корабль и привязали. И веревку нашли… оборванную. Стрелок ее перегрыз и убежал, к бабочкам…
Слезы снова текли. Мишка их не замечал. Его куда–то несли, коридоры плыли в слезах… озеро слез перед глазами… «Руки, теплые, обветренные, жесткие, такие родные, но почему, почему вы не можете развернуть это сраное корыто в обратную сторону?!!! Как же теперь жить?!!!»
— Кажется, он уснул, — уловил Мишка краем сознания и провалился в спасительную вату забвения.
К обеду следующего дня Мишка вышел сумрачно–сдержанным. Вяло ковырял вилкой макароны «по–флотски». Корабельная жизнь ощутимо не изменилась. Также неслись вахты. В свободное народ играл в спортзале волейбол, смотрел кино, загорал, глядя на панораму океанского пляжа с пальмами. Порой рассказывали веселые истории, шуткам были рады, охотно смеялись. Мишку тоже пытались растормошить. Потом перестали. Мишка никак не мог понять: почему салфетки на столе такие празднично разноцветные, салатницы такие блестящие, еда такая красивая, и смех… смех, как может быть смех, когда ему так плохо. Смех… если кого–то не хватает из экипажа. Отец сказал однажды:
— Это только собака… Ничем здесь уже не помочь. Знаешь, мы купим тебе нового щенка. Ты с ним подружишься, он конечно не Стрелок, но ведь любить тебя будет не меньше…
— Папа, что ты такое говоришь? Разве мне нужно чтоб не меньше любили… Ты же прекрасно понимаешь — новый друг, даже самый лучший, не сможет заменить потерянного друга!!!
— Но согласись: новый друг может быть не менее дорог.
