Я вылетаю Шатилов».
— Слыхал?.. Будьте вместе с Самариным, — он тоже вылетает. Нет уж, меня увольте. Я нездоров. Ты, Андрей Фомич, иди, я тебе и адрес дам, и расскажу, как добраться до комитета, а я не поеду. Боюсь, расшумлюсь там и разные неприятности навлеку на институт. Вы один справитесь. Смотри там по ходу дела: если нужно что — подскажи директору. Только о нашей затее с книгой — ни гу–гу. Не спугнуть бы. О чем другом — говорите, о книге — ни–ни. Так ты сходи на совещание, а я в издательство поеду, наши дела делать. Об институтских пусть директор болеет. Он всему делу голова — ему и карты в руки.
В голосе его звучала добродушная шутливость:
— Ты молодой — помни: кто везет, того и погоняют. Наука любит простофиль вроде вашего Каирова. С тех пор как я себя помню, я тяну почти весь институт. Все видят, что могу, — и валят. Чем больше могу, тем больше валят. Но довольно! Лошадь отработала свое, и ей пора сбавить ход. Свалю с плеч «Атамана», тогда мы будем отдыхать.
Борис Ильич любил говорить о тяготах жизни, особенно если рядом был внимательный слушатель.
— Борис Ильич, дайте мне адрес Комитета, — попросил Самарин.
Каиров вырвал из блокнота листок, написал адрес.
— Не помню точно комнату, но кажется, семьсот двенадцатая. Это и есть конференц–зал.
Назавтра в назначенный час Самарин был в Комитете. Нашел нужную дверь, над которой красовался глазурованный кружочек с золотой цифрой «712».
До начала совещания оставалось двадцать минут. В риоткрытую дверь Андрей увидел Шатилова в окружении незнакомых людей.
Андрей прошел дальше по коридору, он считал неудобным быть в кругу незнакомых людей и решил уединиться в укромном месте. Подошел к окну.
— Вы на совещание? — спросил Андрея подошедий старичок с седенькой бородкой и черным портфелем.
— Да, я из Степнянска.
— Не из лаборатории ли Каирова?
— Совершенно верно.
— Слыхал, слыхал… Будем знакомы: профессор Ладейщиков. Приятно, знаете, встретиться, приятно. Я хоть всю жизнь на другом полюсе был, но теперь уступаю вам и поздравляю. Струговый агрегат побил — ваша взята, я человек честный, упираться не стану. Струг — значит, струг. И людей меньше — почти безлюдная лава, только таким агрегатом и возьмешь «Атамана». Мы ведь два года обсуждали, до хрипоты спорили: стругом его брать или комбайном? Каиров молодец!.. Он нам всем нос утер. В последней своей статье все по полочке он разложил, очень доказательно убедил…
Самарин вспомнил недавний переполох в институте из–за статьи Каирова. Ее напечатали в журнале «Уголь». Самарин прочел статью и нашел ее содержательной, но в кулуарах института Каирова обвиняли в плагиате. Говорили, чтo Леон Папиашвили подготовил статью по отчетам всех лабораторий института и что Каиров якобы не имел никакого отношения к стругам, а выдал результаты исследований институтских лабораторий за свои собственные. В институте создалась группа ученых, преимущественно молодежь, они хотели писать жалобу на Каирова, но кто–то их утихомирил, и конфликт погас. Впрочем, Самарин знал обо всем этом понаслышке, поэтому не мог сказать профессору ничего вразумительного.
