Каиров развязал папку, вынул лист с заглавием и авторами.
— Ну ладно, до встречи. Пару дней побудь, думаю, посмотрит. Делать ему нечего — упрошу. Привет, старик!..
Соловей юркнул в темноту. Каиров некоторое время еще сидел в саду, затем и он пошел спать.
Андрея разбудили на заре.
Возле кресла еще вечером хозяин–рыбак поставил резиновые сапоги, на них набросил брезентовую куртку и штаны.
Сонливость мигом улетучилась. Через минуту он уже бежал по песчаному берегу к чернеющим вдали двум лодкам.
Приморск еще не просыпался, только кое–где горланили будильники–петухи да на главной улице урчал грузовой автомобиль — пыль от него поднималась выше домов, и слабый «верхнячок» — так зовут рыбаки ветер, дующий со степи — тянул ее к морю. Самарин не однажды бывал в Приморске, случалось, что и отдыхал тут по месяцу. Летними вечерами, сидя на берегу возле рыбацкого ялика, он любил слушать старых жителей побережья, рыбаков–ветеранов, знавших крутой «норов» Азова, помнивших старину, когда Приморск не был Приморском, а назывался станцией Ново — Николаевской. И жили в станице казаки Войска Донского.
Жизнь в станице была привольной. Казаки не работали, сдавали землю в аренду хохлам да кацапам. Сами же водку пили, а казачки — чай. В другое время лошадь холили, сбрую чистили, саблю точили. На Чумацкий шлях выходили. Вот по шляху обоз идет, чумаки соль из Крыма везут — торжественно едут. Первый воз разукрашенный. Быки идут, покачивая рогами, а на рогах золотые наконечники, на занозах серебряные петухи.
Над степью звенит веселая чумацкая песня:
Пропыв волы,
Пропыв возы,
Пропыв ярмо
Щей занозы —
Все чумацкое добро!
Прокынувся чумак вранци,
Вси кышени вывертае,
А грошей немае.
За що ж похмелыться…
На пути обоза поперек дороги казаки бросают белую скатерть. На нее кладут хлеб–соль. Остановились волы первого воза. Не торопясь сходятся чумаки. Годовной чумак не смотрит на разбойников, посоветовавшись с одним товарищем, с другим, бросает на скатерть золотой. Главарь казацкой шайки поднимет монету, повертит ее в руках, потрогает на зуб. И если дань находит подходящей, подносит чумакам хлеб–соль, срывает с дороги скатерть. Мало — крутит недовольно головой: клади, мол, еще.
Из тех времен по имени главарей шаек повелись названия балок: Боярова, Волова, Чердынкина.
Земля чтит свою историю, бережно ее хранит…
Рыбаки давно поджидали Самарина, как только он подошел, толкнули на воду лодки, поплыли. Андрей поначалу сел посредине, но старый, иссохший на ветру рыбак подтолкнул его к корме, показал на самый крайний и высокий выступ: сиди, мол, там да не раскачивай лодку.
