Дамы расположились на диване. Петуния заварила свежий чай.
— Мистер Дурсль, ваш племянник написал мне письмо. Честно говоря, я не очень понял, что там имелось в виду, но поскольку речь шла о принадлежащей мне вещи, то я решил встретиться с ним лично.
— Ваша вещь? — переспросил Вернон.
— Вы позволите задать несколько вопросов вашему племяннику?
— Да, конечно! Мальчишка, ты что, украл что-то у этого джентльмена?
Гарри замотал головой.
— Я ... я не украл, дядя! Просто Философский камень пришлось уничтожить.
— Что? — переспросила Петуния, которая именно в этот момент угощала печеньем дам.
Фламмель предостерегающе поднял руку.
— Я уверен, что мы все выясним. Мистер Поттер, я бы попросил вас рассказать мне все, что по вашему мнению произошло с Философским камнем.
— А это правда? — спросила Петуния. — Я... я читала об этом. Ой! Но ведь это же не можете быть вы! Извините...
— Это действительно я, миссис Дурсль. Итак, мистер Поттер?
Гарри вздохнул. Легендарный алхимик очень понравился ему. У него не было яркой мантии и колпака, он не угощал конфетами. Мальчик вряд ли смог бы оценить стоимость костюма и обуви, но он понимал, что это что-то очень и очень дорогое. Как и поблескивающие в рукавах рубашки и в галстучной булавке драгоценные камни. На мадам Фламмель был строгий деловой костюм, а синьора Руджиери, как и было сказано, вызывала стойкие ассоциации с Аль Капоне и Лаки Лучано. Но что-то безусловно располагающее было в этих магах, Гарри это почувствовал.
— Когда мы с Хагридом были в Гринготсе, он забрал из сейфа... — начал рассказывать мальчик.
Его внимательно слушали. В какой-то момент потрясенный Вернон выставил бутылку бренди. Дадли методично изничтожал печенье, сам того не замечая. Все были поглощены рассказом Гарри.
— Ужас какой! — пробормотала шокированная Петуния. — Это не школа, а черт знает что такое! Ничего удивительного, что ...
Она не договорила.
— Совершенно согласен с уважаемой миссис Дурсль, — сказал Фламмель, — это ужасно и отвратительно. И насквозь лживо. Мистер Поттер, мне очень жаль, что все так случилось. Но дело в том, что я никому не отдавал Философский камень. Вас обманули. Алхимик, создающий камень, изменяет в первую очередь самого себя. Он не зря называется философским. И отдать его в чужие недостойные руки — это преступление. Я не знаю, зачем Альбус все это устроил, но он вас обманул.
— Обманул? — переспросил Гарри.
