— Я видел, как ты бежала по дорожке, — сказал он сверху. — Я знал, что, если сможешь, ты придешь.
Скоро он, перепрыгнув разом через две или три ступени, оказался рядом со мной, и, взяв меня за руки, произнес:
— Как хорошо ты выглядишь, Алиса.
Я покраснела, хорошо зная о том, какими пухлыми стали мои щеки, с тех пор как мы виделись в последний раз.
— Куда ты хотела бы пойти? — спросил он. — Или, возможно, ты предпочла бы где-нибудь спокойно посидеть. Я знаю в Итоне кафе-кондитерскую…
— Нет. Я хочу погулять, сегодня такой прекрасный день, к тому же так мы сможем спокойно поговорить.
Конечно, существовало много такого, о чем я должна была его спросить.
Улыбаясь, он взял меня за руку и проводил к широким гранитным ступеням на широкий шумный мост, связывавший Виндзор с Итоном. Мы быстро прошли по нему, сторонясь торговцев, несших тяжелые корзины с инструментами, а также спорящих фермеров, удерживавших своих таких же склочных собак и путавшихся овец; маленького стада рогатого скота; грохочущей телеги, от которой во все стороны летел навоз, пыль и грязь. Скоро, невредимые, мы свернули в другую сторону, оставили позади гостиницы, несколько маленьких лачуг и лодочных сараев, и вышли на открытое пространство, широко и свободно тянувшееся вдоль берегов. Исхоженная тропа вела через высокие травы и затем переходила в петляющую тропинку, где, защищенные деревьями, ежевикой и кустарником, покрытыми новыми почками, мы шли в тишине, наконец оказавшись около серого кремнистого сводчатого входа в своего рода открытый лодочный сарай. Здесь изящные гибкие молодые деревья стелились по мрачно отражавшей воде, а наше каменное убежище покрывали шишковатые искривленные стволы деревьев. Плотнорастущий плющ полз внутрь, его побеги покрывали влажную разрушавшуюся кладку. Мы были хорошо скрыты от посторонних глаз. Не говоря ни слова, Чарльз обнял меня и начал порывисто целовать, прижимая спиной к каменной стене и запустив руки в мои спутанные волосы. Привлекая его еще ближе, я с удовольствием поддалась этим желанным объятиям, но не до конца… Меня угнетала мысль, что Чарльз был в некотором роде вовлечен в игры Тилсбери. Я оттолкнула его, пытаясь освободиться, а затем отвернулась.
— Извини… я слишком поторопился. Я не должен был думать… прошло столько времени. — Он попробовал нарушить тяжелую тишину, повисшую между нами.
— Нет, дело не в этом. Я только… — я не знала, с чего лучше начать. — Я боюсь, что ты не совсем тот, кем кажешься, что ты мне не настоящий друг…
