Ни стыда, ни совести [сборник] | страница 19

— Но ведь и ты о себе ничего не рассказывал.

— Ты не спрашивала.

— Верно. Потому что я знаю о тебе все, что нужно. Какая разница, кем ты был в прошлом? И кто у тебя был в прошлом? Важно, какой ты будешь в будущем. А свое будущее я связываю с тобой. И поверь мне, ты узнаешь все, что необходимо, я отвечу на все твои вопросы — тогда, когда придет время.

— Ты загадка.

— Да, дверца. А ты — ключ! Никакой тайны нет. Скажи, а если ты узнаешь обо мне что-то… нехорошее или, скажем, нечто, что тебя изумит, — ты уйдешь?

— Нет.

— Вот то-то и оно. То, что ты пишешь, не может написать человек злой или недостойный. Я люблю тебя. Очень люблю.

Собственно, а чему я удивился?

Я догадывался, что она из состоятельной семьи. Все: и манеры, и особенности ее речи, и привычка к комфорту, и даже капризы — все говорило о том, что она росла и воспитывалась в любви и достатке, хотя я, разумеется, не мог предполагать того, что она — светский персонаж. Тогда, во время мимолетного разговора о сокровенном, я предположил, что у нее есть нечто, чего она стыдится и, поскольку понимал, что это, с моей точки зрения, может быть совершеннейший пустяк, не стал настаивать. Тот факт, что она оказалась той, кем оказалась, для меня ничего не менял, хотя следователь и думал по-другому.

По-другому думал и адвокат.

— Само собой, Игорь Рудольфович, кто же в здравом уме поверит, что вы не знали, кто такая ваша жена? Можно, конечно, не смотреть телевизор и не читать газет, как вы, но есть же интернет. И поисковые системы.

— Я считал ниже своего достоинства выяснять то, о чем она не хотела говорить.

— Гм… ну в этом весь вы, конечно.

Сказал он это каким-то двусмысленным тоном, то ли шутя, то ли серьезно, при этом как-то особенно осклабясь.

— Вы пришли мне что-то сообщить?

— Скорее поговорить.

— Я вам рассказал все об аварии.

— А что еще было на допросе?

— А вы разве не знаете?

— Нет, — удивился он.

Я передал в нескольких словах то, о чем меня спрашивал Пшенка, и как я отвечал. Что-то скрывать от него у меня не было причин; хочет человек мне помочь за какую-то мифическую мзду, почему нет?

— Я принес вам заключение следственной экспертизы. — Он передал мне папку. — Главный вывод: машина была полностью исправна и, кроме того, была оборудована специальной системой безопасности, касающейся, правда, только водителя.

И он замолчал, как бы выжидая.

— И что?

— Как вы это объясните, Игорь Рудольфович? Только, пожалуйста, будьте откровенны.

Я почувствовал раздражение — второй допрос? — но попытался справиться с ним и ответил спокойно: