— Не знаю, что сказать, — он выглядел подавленным. — Прости. Жизнь не может быть вечной идиллией. Она здесь не навсегда, и мне бы этого не хотелось. Просто отпусти меня выслушать ее. Больше ничего.
Если бы он подошел к ней, взял за руку, вытер слезы со щек, посмотрел на нее и сказал, как много она для него значит, как он любит ее, Лия бы поняла. Она бы признала, что его проблемы важнее ее слез, и пережила бы. Но он стоял у стола, как будто хотел уйти как можно скорее.
— Знаешь, Бен? Уходи. Приятного вечера. Тебе расскажут, что твое будущее с ней и ты теряешь время со мной. Поучаствуй в мистическом эксперименте. Но не возвращайся. Я не хочу слышать об этом и не хочу больше тебя видеть. Довольно. Если ты не уважаешь ни меня, ни наши отношения, то ничего не поделаешь. Удачи в Афганистане. Ты мне всегда будешь дорог, но это слишком больно.
Она отвернулась, слезы еще сильнее покатились по щекам. Она услышала скрип калитки, и, когда обернулась, его уже не было видно.
Они увиделись еще раз, на прощание. Бен уезжал в Лондон, а оттуда в Кабул. Лия постаралась вести себя спокойно. Она знала, что это была очень важная поездка, которая могла помочь ему избавиться от своих демонов. Она чувствовала себя, словно замороженная, как будто стерла из памяти все, что касалось их близости. Она плакала больше, чем когда-либо, не могла выбраться из постели. Она не помнила, чтобы когда-нибудь чувствовала себя в такой депрессии, так одиноко.
Пока он был в Дикой Розе, был хотя бы шанс. Шанс, что он бы очнулся в постели Беллы, как она думала, и понял, что был дураком. Был шанс встретиться случайно в супермаркете, на улице или в саду.
Теперь не было ничего. Единственным утешением было то, что Белле было тоже одиноко. Но у нее была возможность получить весточку по электронной почте или телефону. Лии этого не светило.
Это было очень странное ощущение, потому что они были так близки, как будто бы знали друг друга всю жизнь. Казалось абсолютно нормальным, что они виделись каждый вечер, просыпались вместе каждое утро. Они не ссорились, не спорили. По всем меркам у них были идеальные отношения, и теперь не верилось, что все кончено.
Ей было трудно представить, что он счастлив без нее, но он ни разу не пытался увидеться с ней. Целыми днями после их расставания она надеялась, молилась и представляла, как он возвращался, со смущенным выражением на лице и цветами в руках. В этих мечтах он признавал, что был неправ, что все записи Беллы были полной чепухой и что он был несчастен и одинок.
