Парень остановился в растерянности, а его друзья издали душераздирающий рык обезумевших волков. Это привело в чувство Ягура, и он тихо проговорил.
- Мы поговорим обо всем дома. Сейчас тебя ждет семья, твой отец в ярости. Все мужчины поселения не отдыхали уже пятые сутки, разыскивая тебя, и Вожак решал идти на переговоры в Рокнарию, или сразу объявить битву. Меня ждало заслуженное наказание, я не смог защитить свою избранницу.
- Ты не виноват. Это все мой вспыльчивый характер, но ты прав, надо быстрее известить Вожака, о моем возвращении, - нервничала Лика, - мы так устали с Кэт, что еле держимся на ногах.
Поселение Новария оказалось не большим, с деревянными домами. Даже внутри дома отца Лики Новарга, была не отделанная грубая мебель. Домотканые покрывала на жестких кроватях выглядели бедно, а на столах стояла простая, глиняная посуда.
Встретили девушек шумно, была и радость родных, и слезы подруг, негодование мужчин и счастливый вскрик отца. Вожак пытался придать лицу строгий вид, но его губы предательски расплывались в смущенной улыбке.
Лика сразу познакомила всех со своей новой подругой и спасительницей, и они с удивлением уставились на Кэт, в прозрачной, облегающей голое тело рубашке, из которой торчали два кинжала. Кэтрин дрожащими руками сжимала руки на груди и испуганно смотрела по сторонам.
- Отец нам надо срочно согреться и отдохнуть, - тихо попросила Лика, - позже все подробно тебе расскажу. Главное, я дома, и никуда не денусь. Не нужно из за меня начинать битву, во многом я сама виновата. Не хочу, чтобы наши воины гибли. Моя честь была не затронута.
Вожак, неохотно согласился, и все оставили девушек одних. Им помогли привести себя в порядок две женщины поселения, так как прислужниц у виварров не было. Немного перекусив, они устроились на жестких постелях. Кэт была растеряна и напугана всем происшедшим, но быстро заснула, все время сомневалась в правильности своего поступка. Нет, она не жалела, что спасла Лику, но так ли было необходимо оставаться в Новарии. Только, когда вспомнила старого похотливого Виктоша, смогла успокоиться. Она имеет право сама решать свою судьбу. Кэтрин осталась жить в доме отца Лики. Ее одели в плотно облегающие по бедрам штанишки, немного ниже колена. На ногах красовались легкие тапочки, а сверху прямая блуза, на талии опоясанная широким кушаком. Заплела косу, хотя все женщины поселения носили распущенные по спине волосы, а мужчины были коротко пострижены.
