— Убью гада, — придурок душил его мёртвой хваткой.
На крыльцо вышел сухой старичок и следом за ним здоровый детина, мигом оценивший ситуацию, скрывшийся в сенях, и через секунду вернувшийся с ружьём.
— Помочь? — детина обратился к придурку, приставив ствол к его голове.
Белый слабел с каждой секундой и не уловил момент, когда его отпустили. Он упал прямо под ноги человека с ружьём, отгонявшего собак. Его подняли и посадили на скамейку.
— Как тебя так угораздило? Вор?
— Не, это он меня обчистил. Часы гад спёр. Время сколько сейчас?
— Тебе бы на себя в зеркало глянуть, а не на часы.
Из дома вышла старушенция в халате.
— Что случилось?
— Мама, идите в дом, — вяло.
— Кто это?
— Мама, идите в дом! — более настойчиво.
— Мне бы попить. Воды, — Белый хрипел, горло пересохло.
Старуха скрылась и вышла с ковшиком.
— Вон ведро, умойся хотя бы.
Умываясь, Белый понял, что что–то не так, но что не так, ещё не осознал. Он протянул руку, старуха дала ему полотенце, он вытер лицо, распрямился, подал ей полотенце.
— Батюшки! — она охнула, отшатнулась и скрылась в доме.
— Что?
Детина промычал «э-э»:
— Ну, как бы тебе сказать?
Он дотронулся до Пашиной щеки. Боль.
— Тебе далеко до дома?
— Мне не домой. Мне на Рабочую площадку.
— В таком виде? — детина отрицательно покачал головой, — До первого мента. Снимай куртку, свою дам.
Белый стащил куртку, но отдавать не стал.
— Мне бы замыть.
— Издеваешься? — детина ухмыльнулся, но тазик из дома вынес.
— Мой.
Белый неистово за пару минут оттёр куртку, равномерно распределив грязь по всей поверхности, отжал, отряхнул, перебросил через плечо.
— М-м?
— Чёрт с ней. Спасибо.
Белый замер у ворот, взявшись за калитку.
— Тебя проводить? Всё равно уже не лягу.
Белый кивнул головой.
— Сейчас мастерку накину.
На улицу вышли вместе. Белый идиотски улыбнулся, — разбитое лицо непропорционально перекосилось.
— Ствол оставь.
— Да, чёрт! Забери!
Старичок, стоявший всё это время около собачьей будки, подошёл и забрал ружьё.
— Батя, ложись.
— Подожду.
— Как знаешь.
Они шли молча.
Детина протянул руку:
— Володя.
— Белый.
Белый понимал, что опаздывает. Частный район закончился и начались старые, заброшенные трёхэтажки. Людей выселили, но дома ещё не снесли.
— Дальше я сам.
— Уверен?
— Да, спасибо.
Володя пожал ему руку и ещё долго смотрел ему вслед, Белый оборачивался пару раз и видел силуэт под деревьями.
На электричку он успел, но на Рабочей площадке она не остановилась, пролетев мимо, и пронеся мимо Макса. Накинул мокрую рубашку. Солнце уже поднималось, и ехидно заглядывало в глаза. Смотреть почему–то было больно, левый глаз начинал заплывать. На вокзал он не успевал. Пришлось ехать на трамвае, — ноги уже не держали. Он зашёл последний и стоял у дверей, отвернувшись от людей.
