— Любимый сын у батюшки — Фома, он среди нас самый веселый, — протянул Йоганн, вдруг расчувствовавшись от выпитого вина и нахлынувших воспоминаний.
— А вы? — тут же уточнил господин Михал.
— Я самый сильный. Конрад меня на шесть лет старше, и то я его в трех поединках из пяти побеждал.
— Отлично, отлично, — обрадовался кастелян. — Значит, вам, как самому сильному, ваш батюшка подарил фамильный меч. Украшенный самоцветами и содержащий частицу мощей святого покровителя семейства Померанц, — сверкнув глазами, уточнил господин Михал. На его худом лице, с длинным, как у натурального грача, носом, отразилось безумство вдохновения.
— Не было у отца такого меча, — воспротивился Йоганн. — А если б и был, меч бы Конрад унаследовал, он самый старший.
— Естественно, никакого меча сейчас нет, — ворчливо отмахнулся кастелян, водя по пергаменту пером. — Потому как эту семейную реликвию спалил огненным дыханием злобный ящер. Не беспокойтесь, я составлю донесение его величеству так, что он восполнит полновесным золотом все ваши потери.
— Да мне ж только плащ нужен, — испугался рыцарь. — Сейчас–то ладно, еще тепло, а ведь через месяц дожди начнутся…
— Не беспокойтесь, будет вам плащ, — отмахнулся кастелян. Оставляя кляксы, его перо усердно работало, запечатлевая повесть о битве Йоганна Померанца со Вельми Злобным Драконом. — Вы ведь верхом ехали?
— Да…
— Значит, считаем износ подков, оплату трудов кузнеца, новую попону, седло… а лошадь, случайно, дракон съесть не пытался?
— Нет, — уверенно ответил рыцарь. — Я ж сказал: дракон по земле ползал, шею вытянул, чуть коня за ногу не схватил, а я спрыгнул, копьем его хряцнул…
— Отлично! — обрадовался кастелян. — Копье ведь тоже фамильное, древко, допустим, сделано из ясеня, который ваш дедушка посадил в честь дня рождения своего наследника, а наконечник привезен из дальних восточных стран. Ага, — вдохновенно воскликнул господин сочинитель. — Ваш прадед сохранил его, как память о битве, в которой спасал его королевское величество короля Фрабушека…
— Не могло этого быть, — мстительно заметил Йоганн. — Король Фрабушек молодой, а прадедушка уже полвека в земле.
— Обидно, — огорчился кастелян. — Но вы не волнуйтесь, мы что–нибудь придумаем. Какое–нибудь совершенно универсальное, радикальное во всех отношениях средство…
«…Совсем житья не стало от огнедышащих змиев, поселившихся на Соколиной горе. Целыми днями дозорные замка Квардифолий наблюдают, как драконы кружат в небе, выискивая новую жертву. Стон и плач раздаются по окрестностям. Дня не проходит, чтобы не пожаловались крестьяне на грабеж или потраву. Коз и овец воруют стадами, поросят — целыми возами, и не в первый раз.
