Та спокойно повесила свое черное платье в шкаф и закрыла его. Она прислонилась к нему спиной, и уголки ее губ немного приподнялись вверх. Настоящая улыбка девушки вызывала неподдельный ужас. Измученная, лишенная всякой радости, она была неудачной пародией на ухмылку. Но именно так улыбаются пережившие все возможные беды и неприятности люди. Выйдя на свет из самого темного угла гостиной, Анна взяла лежавшее на кресле розовое пальто и накинула его на себя. Арловская неторопливо подошла к ней и стала застегивать пуговицы. Это было своеобразной традицией, одной из немногих, которые все еще оставались в их распадающейся семье. Сестры редко общались друг с другом, но их любовь к семье оставалась неизменной, а забота выражалась в повседневных мелочах. После распада Советского Союза у них обеих пропал смысл к жизни. Белоруссия недавно начала его видеть в опеке над своей сестрой. Она постаралась стать для России единственной ниточкой, связующей ее с реальностью. Только благодаря ней Анна еще могла хоть немного доверять остальным странам, она нуждалась в ее тепле и попечении. Но в тоже время девушка уже давно мысленно распрощалась с окружающей ее реальностью. Она старалась забыться в мире сказок и былин, отдавала свою радость генералу Морозу, который защищал ее любимый народ. Наконец закончив приводить свою сестру в порядок, Наталья довольно улыбнулась. Выглядела та прекрасно, как истинная русская красавица. «Снегурочка», так ласково прозвала ее Арловская. Взгляд Брагинской немного оттаял, и она легонько погладила Белоруссию по голове. Та довольно зажмурилась и тихо спросила:
— Почему ты считаешь, что они все хотят тебя предать?
Россия торопливо вышла из гостиной, попутно стараясь улыбнуться как можно более добродушно. У входа, она сняла резинку со своих волос, и те плавно упали на ее плечи, а челка закрыла фиолетовые глаза девушки, слегка отливавшие красным цветом. Посмотрев на Наташу, которая все это время бежала за ней следом, она печально произнесла:
— Поняла все–таки мою мысль…. Ну что же, я лишь констатирую факты.
Девушка поспешно вышла из такси и направилась в Белый дом. Саммит нынешнего 20** года проходил именно здесь, и это немного ее напрягало. Она уже представила довольного Америку в роли хозяина положения, России показалось, что ее стошнит. Раздраженно пнув попавшийся ей под ноги камень, та недовольно сморщилась. Одна мысль об этом грядущем заседании повергала ее в невыносимую тоску. Однако она не собиралась так просто сдаваться своим врагам. Натянув на себя уже приевшуюся ей маску вечно–улыбающейся страны, та решительно зашла в зал собраний. Все как всегда, ничего не изменилось. Америка и Англия спорили насчет какой–то ерунды. Наверняка опять булочек наелись и теперь спорят об их специфическом вкусе. Артур что–то выкрикивает в свое оправдание, вероятнее всего ту чушь, с помощью которой он пытался убедить Францию в том, что он умеет готовить. Решив не отвлекаться на столь нервирующий ее фактор, девушка тихо подошла к своему месту между Францией и Японией и осторожно присела на свой стул. На нее были направлены опасающиеся взгляды вышеупомянутых стран, но Анна, полностью игнорируя их, широко улыбнулась. Нельзя показывать свою слабость этим стервятникам, которым только дай весомый повод, и они разорвут ее на куски. Она неотрывно следила за дверью, в надежде, что сейчас она откроется и на пороге появится такой серьезный Германия, который успокоит весь этот балаган. Ее молитвы были услышаны только после десяти минут ее душевных мучений. За это время она успела выслушать монолог Японии о том, как ему необходимы Курильские острова, и что она обязана вернуть ему их. Но грозного взгляда и ауры «Колколкол» хватило для того, чтобы успокоить разговорившегося парня. Брагинская едва слышно выругалась. Она пыталась проанализировать ситуацию и догадаться, зачем ее сюда позвали. Ей было неохота находиться в компании столь угнетающих ее людей, тем не менее, она не видела комфортного выхода из данной ситуации, в которой та оказалась. Но как говориться, беда не приходит одна. Людвиг гневно ударил своим кулаком по столу, чтобы успокоить начинавшуюся драку между Англией и Америкой, в которую они умудрились втянуть сидевшего неподалеку и мечтавшего о новой интрижке Францию.
