Машина свернула в сторону поля, где, как мне показалось, кроме сорняков было посеяно что–то еще, и остановилась за густыми кустами, рядом со вполне приличной тойотой.
— Что так долго? — поинтересовался полноватый старик, распахивая дверцы.
— А, народ такой безалаберный, пока все собрались, — махнула рукой старушка, — ну, починил?
— Всё в порядке, там делов–то было на десять минут. Масло сменил да продул.
— Спасибо, — бабуся дружески хлопнула его по плечу, и обернулась ко мне, — чего сидим? Сумки перегружай.
Через пять минут мы снова катили по дороге, теперь в обратном направлении, но задавать вопросы я больше не решался. И как выяснилось, правильно делал. Бабушка, как заправский угонщик, еще пару раз меняла направление, а под конец вообще приказала мне лечь на заднее сиденье и накрыться пледом. Я запротестовал было, в такую жару я там мгновенно сварюсь, но посмотрел в несчастные глаза Ники и, вздыхая, подчинился приказу. Ну что поделать, если у старушки стойкая паранойя, зато она, кажется, искренне желает мне добра. Когда я, наконец, выбрался из–под пледа, машина стояла в цокольном гараже, сзади мягко опускалось полотно металлической двери, впереди ждала лесенка в неизвестность. Вытащив тяжеленные, словно камнями набитые, сумки наверх, в светлую полу–веранду, полу–холл, получаю приказ оставить их на кухне и идти на второй этаж к Егору.
В очень просто обставленной комнате полутемно и прохладно. Слегка настороженно присматриваюсь к кивнувшему из–за экрана компа парню. И вдруг понимаю, что он мне симпатичен. Люди очень редко нравятся мне с первого взгляда, то поведение настораживает, то одежда слишком аляповатая, а иногда взгляд разочаровывает напрочь. А этот глянул большими умными карими глазами, сказал мягким баском — привет, и я сразу понял, что хотел бы с ним подружиться.
— Вообщем так, хоббит, — объявил он шлепнувшейся в кресло старушке, — я тут просчитал всё, что нашел, кое–что намечается, но инфы катастрофически мало. Давайте, делитесь.
В следующие полтора часа меня допрашивали. В основном Егор и бабушка, которую все звали просто — хоббит. Вот за это время я и уверился окончательно, что следователь мне попался просто никудышный. Или его от жары так разморило, или жизнь задолбала. Однако он не задал мне и десятой части тех вопросов, что моя девушка и её родичи. На мой взгляд, не все вопросы были по существу, но спорить я прекратил после того, как получил строгий ответ, что инфа лишней не бывает.
