Прощание на шауни, уговор о встрече в следующую субботу по-русски и окончательное прощание.
Оставшись один, Громовой камень медленно подошёл к окну. Ну вот, три часа как пять минут. Его первый урок. У негра русское имя. У Эркина здесь дочка, да, сегодня как раз дошкольники занимаются, но… с дошкольниками занятие уже было, ни индианки, ни даже метиски не было, это точно, сразу бы обратил внимание…
Окно выходило на площадь перед Центром, и Громовой Камень видел, как расходились дети с родителями. Интересно. Вон Чернов ведёт за руки мальчика и девочку, их он видел, да, Дима и Катя, но мальчик сам себя называл Димом, что для русского языка не характерно. Ага, а вот и Эркин, с ним Андрей, да, интересно, они — однофамильцы, или… пока это неважно. Эркин с девочкой, совсем белой, так это его дочь?! Что ж, в жизни всё бывает. Да, он ещё когда слышал, что у репатриантов приёмышей больше, чем родных.
Когда площадь опустела, Громовой Камень оттолкнулся от подоконника, взял со стола свою, так и не понадобившуюся тетрадь и пошёл к двери, едва не забыв на радостях палку.
На улице Андрей весело сказал:
— Ну, вы домой, а я по магазинам.
— А мы с тобой! — заявила Алиса, крепче вцепляясь в руку Андрея.
Но Эркин покачал головой, и она нехотя разжала пальцы.
Андрей озорно улыбнулся.
— Ничего, племяшка, мы ещё чего-нибудь придумаем.
— Иди уж, — рассмеялся Эркин. — К обеду тебя не ждать?
— Как управлюсь, — на мгновение стал серьёзным Андрей и тут же рассмеялся. — Я своё всегда возьму.
Он быстро ушёл к торговым Рядам, а Эркин с Алисой неспешно поли домой. Алиса рассказывала о занятиях, подпрыгивала на ходу и кружилась, будто ей было мало тех танцев.
— Не напрыгалась? — так и спросил Эркин.
— Не-а, — весело ответила Алиса. — Эрик, а можно я буду балериной?
— Балериной? — переспросил Эркин, удивлённый новым словом.
— Ну да, они всегда танцуют, и я так буду. Можно?
— Не знаю, — честно ответил Эркин. — Спросим маму.
— Ладно, — вздохнула Алиса.
Что мама разрешит, она особо не рассчитывала, а вот если попробовать другое…
— Эрик, а давай чего-нибудь вкусненького купим.
— Давай, — согласился Эркин к её полному удовольствию.
И они свернули в проулок, где была маленькая, но уж очень «вкусная» кондитерская. Там они купили печенья — рассыпчатого, цветочками с сердцевиной из варенья и смешным названием «курабье», даже непонятно, на каком это языке — и не спеша пошли домой.
Яркая листва, блестящее, промытое ночным дождём небо, весёлый шум выходного дня. Эркин словно заново удивлялся, как же всё хорошо. А о письме, что вот-вот придёт и заберёт Андрея, он и не думал. Конечно, он выучит шауни, не сложнее русского, а то в самом деле, что он за индеец? Двух слов связать не может. А вот выучит, узнает всё, и хрен его тогда ткнёшь или заденешь.
