Эстер причесалась, цветы она приколет, когда оденется, надела юбку, платье, застегнула молнию на спине и стала прикалывать цветы. Фату она решила не делать, и Колетт с ней согласилась: в самом деле, ну, какой символ невинности у вдовы, и тратить материю на то, что потом никак не сможешь использовать, просто глупо, а вот сумочка-ридикюль из обрезков — это совсем другое дело.
О том, как она в такой юбке пойдёт, вернее, во что эта юбка превратится, пока она по пыли и грязи дойдёт до церкви, Эстер тоже не думала. И потом, вчера, когда зашла об этом речь, Ларри попросил её не волноваться. Она и не волнуется. Хотя с него станется явиться сюда и донести её до церкви на руках. И силы, и безрассудства у него на это хватит. Эстер засмеялась, представив себе эту картину.
Ну вот, она готова. Эстер достала из шкатулки на комоде свои серёжки, простенькие позолоченные колечки, вдела их в уши, из коробочки с вензелем кольцо. Им сегодня их обвенчают. Ну…
На улице вдруг раздался такой детский визг, что Рут сорвалась с места и кинулась к окну. Выглянула и тоже завизжала с таким восторгом, что Эстер подбежала к ней и замерла.
Под окном стоял украшенный цветами экипаж, и даже у лошади между ушами был пристроен маленький букетик. И Доббин, сидя на козлах, поднял голову и широко улыбнулся.
— Так что мы уже туточки, милости просим, вмиг домчу.
Так…так вот что сделал Ларри! Нанял Доббина, что обычно возит белых гуляк по центру Колумбии, всяких богатых психов, которым такси надоело, и… и сегодня же суббота, самая работа у Доббина, сколько же ему Ларри заплатил? Мой бог, с ума сойти!
— Иду! — крикнула Эстер, быстро закрывая окно. — Рути, собирайся. Быстренько.
— А я готова!
Рут уже стояла у двери в обнимку с букетом. Эстер быстро сунула в сумочку кошелёк с остатком денег, пудреницу, носовой платочек, поглядела в зеркало — хорошо ли приколоты цветы.
— Всё, Рути, идём.
Два привычных поворота ключа, ключ в сумочку, и она, непривычно придерживая длинную юбку, спускается по лестнице. Рут уже обогнала её и вылетела на улицу.
О боже мой, да вся их улица уже собралась вокруг. Её поздравляют, желают счастья, Рути уже восседает на переднем сиденье, крутится как юла. Доббин помог Эстер забраться в коляску, подождал, пока она заберёт у Рут свой букет и возьмётся свободной рукой за поручень, молодецки вскочил на козлы и звонко щёлкнул кнутом.
— О-ёй, Малышка, вперёд! Дорогу самой красивой невесте, дайте дорогу, а то жениху уже невтерпёж! — его чёрное лицо лоснилось и блестело.
