Отсюда, с кладбищенского взлобья, жестким фольговым блеском воды открылся долгий, с боковыми отводками пруд, уходивший куда-то за поворот, за дальний береговой выступ. На большей своей площади пруд одичало лохматился камышами, образовавшими шумливые острова, и, очевидно, был мелок и тоже заброшен. По обоим его берегам в прогалах древесных крон тут и там проглядывали деревенские строения, изреженные и произвольно разбросанные, без признаков уличного порядка. На левой стороне за глинисто желтевшей плотиной обособленно, на возвышенном выгоне, смотрел на округу большими нездешними окнами белый, из силикатного кирпича магазин, по которому наконец мы узнали, что это и есть та самая деревня Верхние Чапыги, или Чапыги, где мы вчера крепко засели, и как раз в этот магазин бегал Олега спросить черенок для сломавшейся лопаты. Никаких черенков там не оказалось, зато Олега принес полную кепку сырых сорных семечек, а еще - подзорную трубу из тех, которые в городе уже нельзя было найти, поскольку все подзорные трубы, по слухам, скупили и увезли вьетнамцы.
Обсудив все за и против, все-таки решили больше не ехать той гиблой стороной, а попытаться обойти деревню по ее правым задам, тем паче что туда от церкви тоже вела какая-то дорога. Смущало лишь то, что правый развилок круто сбегая вниз, терялся под пологом старых сомкнувшихся ракит, и было неведомо, каково там, внизу... Но дорога эта тоже была езжена машинами тавившими по себе свежие и не весьма обнадеживающие колеи.
- Ладно, - сказал Олега, - была не была... Давай, Куприяныч, помалу, а я пойду впереди для подстраховки.
- Нет, - не согласился ехать Куприяныч. - Ты сперва сбегай посмотри, что там... А то, как вчера, опять вляпаемся, не глядя.
- Это я мухой, - согласно кивнул Олега и зашагал вниз, поплевывая подсолнечными кожурками.
Но едва он скрылся под навесом ракит, как тут же появился вновь и поспешно с застывшим лицом взбежал на гору.
- Ружье! - выдохнул он запаленно. - Дай ружье скорее...
- А в чем дело? - не понял Куприяныч.
- Кажется... кабан... - засуетился он возле машины.
- Какой кабан? Где?
Олега досадливо поморщился, выхватил чехол со своей "тулкой", накинул на шею патронный пояс и снова пустился к ракитам. Мы с Куприянычем машинально потрусили следом.
- Только сунулся туда... - возбужденным шепотом оповещал Олега, - а там что-то черное... прямо на дороге... в колее копается... Колея глубокая, одна только спина видна... Точно: кабан!
