Позиция России отнюдь не противоречила такой политике. В ней допускались некоторые оборонительные черты, которые особенно проявлялись в приверженности идее использования таких буферных образований, как Касимов и Ташкент, для защиты от азиатов. Одной из основополагающих целей, когда Россия достигла казахской территории, стало обеспечение безопасности границы. Насущная необходимость защиты этой границы от казахов в течение всего XVIII века только вырастала.
Рывок России на юго-восток объяснялся некоторого рода неизбежностью, неукротимой жаждой экспансии. Ее усматривали в укоренившейся хищной природе казачества, авантюризме русского купечества и мессианстве, связанном с наследованием Москвой православия от Византии.
Возможно, причины были проще. Россия усиливалась, ее азиатские соседи слабели. Пользуясь случаем, цари, подобно созидателям империй в Европе, тянулись туда, где существовал вакуум силы. Оправданием экспансии, если оно вообще требовалось, служили так называемые «провокации» со стороны азиатов или воображаемое превосходство русской цивилизации.
Поразительно, что аналогичная американская экспансия на индейские территории и Мексику, которая происходила как раз во время вторжения России в Среднюю Азию, также преподносилась как неизбежность, как выражение «предначертания судьбы». Знакомая риторика гласила, что Соединенные Штаты, вторгаясь в малонаселенные отсталые регионы Юго-Запада и изгоняя деспотичных и коррумпированных мексиканских правителей или невежественных вождей, заменяют их эффективными (европейско-американскими) руководителями. Они, дескать, устраняют угрозу британской интервенции, приобретают экономические преимущества, защищают американских торговцев, странствующих по данному региону, и даже способствуют разрешению некоторых проблем рабства. В случаях русской и американской экспансий при всех их различиях следовало бы признать, что в эпоху империализма сильные откровенно грабили слабых. Никакая казуистика относительно мнимых или реальных преимуществ для ограбленных и побежденных не в состоянии затушевать эти факты.
Целью царской политики XIX века объявлялось, помимо противодействия британским конкурентам, не столько лишение торговцев-азиатов преимуществ, сколько достижение в первую очередь «торгового равенства». Власти считали, что следовало установить мир и порядок в степях и пустынях, окружающих ханства, и обеспечить свободный доступ в Хиву и Бухару. Для этого необходимо было подчинить туркменов, казахов и киргизов, а хивинцев, в частности, следовало наказать. Такая завоевательная политика, направленная прежде всего против Хивы, провозглашалась российскими дипломатами со времен Петра Великого. Один русский наблюдатель, посетивший ханство, с уверенностью заявлял, что достаточно пяти тысяч солдат, чтобы «овладеть Хивой».
