Добравшись до школы, я незаметно просовываю валентинку в шкафчик Питера, а затем отправляюсь в столовую ждать его.
Но когда я вхожу, он уже там, стоит у торгового автомата с… Женевьевой. Его руки лежат на ее плечах, и он сосредоточено с ней разговаривает. Она кивает, потупив глаза. Что бы могло так ее расстроить? Или же это просто спектакль, способ удерживать Питера поближе?
Вот вам и День Святого Валентина, и у меня такое чувство, как будто я вмешиваюсь в разговор своего парня и его бывшей подружки. Он для нее действительно просто хороший друг или это нечто большее? С ней у меня такое чувство, что это всегда нечто большее, догадывается он об этом или нет. Обменялись ли они подарками в память о прошлом? Неужели я параноик или это то, что делают бывшие, которые все еще остаются друзьями?
Она замечает меня, потом что-то говорит Питеру, проходит мимо и выходит из столовой. Он шагает ко мне.
– С Днем Святого Валентина, Кави. – Он обхватывает меня руками за талию и поднимает для объятия, словно я ничего не вешу. Опуская меня вниз, он говорит, – Мы можем поцеловаться на публике, раз сегодня праздник?
– Для начала, где моя валентинка? – спрашиваю я, протягивая руку.
Питер смеется.
– Блин, она в рюкзаке. Боже. Такая жадная. – Что бы там ни было, могу сказать, что он взволнован, что, в свою очередь, заставляет меня тоже волноваться. Он берет меня за руку и ведет к столу, где лежит его рюкзак. – Сначала присядь, – приказывает он, и я повинуюсь. – Закрой глаза и протяни руку.
Я так и делаю, и слышу, как он расстегивает сумку, а затем кладет что-то в мою ладонь, клочок бумаги. Я открываю глаза.
– Это стихотворение, – говорит он. – Для тебя.
И сияние луны навевает мне сны
О прекрасной моей Ларе Джин.
Если всходит звезда, в ней мерцает всегда
Взор прекрасной моей Лары Джин.
Я притрагиваюсь рукой к губам. Прекрасная Лара Джин! Я даже не могу в это поверить.
– Это самое лучшее, что для меня кто-то когда-то делал. Я могла бы сжать тебя в объятиях до смерти прямо сейчас, настолько я счастлива. Я представляю его, сидящего дома за письменным столом и строчащего ручкой по бумаге, и совершенно всецело влюбляюсь в него. От этого меня пронзает дрожь. Потоки электричества с головы до пят.
– Правда? Тебе нравится?
– Мне безумно нравится. – Я обнимаю его и сжимаю изо всех сил. Я положу эту валентинку в шляпную коробку и когда буду старой как Сторми, достану ее, посмотрю и вспомню именно этот момент. Бог с ней, с Женевьевой; бог с этим со всем. Питер Кавински написал мне стихотворение.
