. Но я не верю ей. Это все ее план, Питер.
Следует долгое молчание, и я слышу свои последние слова, раздающиеся в ушах и звучащие безумно, даже для меня.
Его голос полон терпения, когда он произносит:
– Прямо сейчас, она нервничает из-за семейных проблем. У нее даже нет времени, чтобы строить козни против тебя, Кави.
Семейных проблем? Может ли такое быть? Я чувствую укол вины, когда припоминаю, как Крис упомянула, что их бабушка сломала бедро и семья обсуждала, стоит ли ее отправлять в дом престарелых. Женевьева всегда была близка с бабушкой. Она хвалилась, что была самой любимой внучкой из-за того, что выглядела в точности, как она, – то есть великолепно.
Или, может быть, из-за родителей. Женевьева переживала, что они разведутся.
Или, может быть, все это ложь. Эта мысль вертится на кончике языка, и я собираюсь высказать ее, когда он устало произносит:
– Мама зовет меня вниз. Может, поговорим об этом завтра?
– Конечно, – отвечаю я.
Что ж, полагаю, это может быть что угодно. Питер прав. Может быть, я и знала ее хорошо когда-то, но теперь – нет. Сейчас Питер – единственный, кто знает ее лучше всех. И, кроме того, разве не так теряют парней, ведя себя как параноик – ревниво и неуверенно? Я вполне убеждена, что мне это не идет.
После того, как мы вешаем трубки, я решаю забыть о видео раз и навсегда. Что сделано, то сделано. У меня куча вещей, о которых нужно переживать, – парень, возможно, новая работа (наверняка, неоплачиваемая, но все же), да и учеба. Я не могу позволить этому сломить меня. К тому же, на видео даже не видно моего лица.
Следующим утром перед школой мы укладываем вещи Марго в машину, которую папа должен отвезти в аэропорт. Я все продолжаю поглядывать на окно спальни Джоша, задаваясь вопросом, выйдет ли он, чтобы попрощаться. Это – самое малое, что он может сделать. Но свет в его доме не горит, так что, скорее всего, он все еще спит.
В тот самый момент, когда Марго прощается с Джейми Фокс-Пиклом, на улицу со своей собакой выходит миссис Ротшильд. Увидев ее, он сразу же выпрыгивает из рук Марго и несется через дорогу. Папа гонится за ним. Джейми лает и прыгает вокруг бедного старого пса миссис Родшильд – Саймона, который не обращает на него никакого внимания. Джейми так возбужден, что писает на зеленые охотничьи сапоги миссис Ротшильд. Папа приносит свои извинения, но та смеется в ответ.
– Это быстро отмоется, – слышу я ее слова. Она выглядит мило, ее каштановые волосы собраны в высокий конский хвост, и на ней штаны для йоги и куртка «пилотка», похожая на ту, что есть у Женевьевы.
