Читать утопии всегда немного досадно. Герои и героини попадают в прошлое, будущее или настоящее и обнаруживают там «совершенное» общество, а местные жители терпеливым тоном объясняют им причины этого идеального устройства.
Одна утопия выделяется среди прочих, но отнюдь не потому, что противоречит этой схеме. Она переносит героев в живописное Средневековье в духе Джона Рескина, чье увлечение искусством того периода оказало глубокое влияние на английский менталитет. Она ухитряется быть одновременно и радикальной, и футуристической, и ностальгической, в равной степени средневековой и марксистской, смотреть одновременно в прошлое, на Крестьянское восстание, и вперед, на неизбежную революцию.
Впрочем, Уильям Моррис никогда не разделял идей насилия. Гораздо больше его вдохновляли изящество искусства и изумительное мастерство ремесленников Средневековья. Вот как он описывает возвращение в XIV век в «Сне про Джона Болла»:
«Когда мы вернулись на улицу, меня снова до глубины души поразила красота представшей передо мной картины: дома, церковь с новым алтарем и башней, сверкавшей как снег при свете луны, одежда и оружие людей, мужчин и женщин (ибо последние теперь присоединились к мужчинам), их суровый и звонкий язык. Замысловатый размеренный рисунок их речи казался мне почти чудом, я чувствовал, что готов расплакаться от счастья».
Самый знаменитый сон превратился в фантастическую повесть «Вести ниоткуда». Ее действие разворачивается во время путешествия героя вниз по Темзе из своего дома в Келмскотт-Хаус в Хаммерсмите до Оксфордширского Келмскотта в отдаленном средневековом будущем. В произведении развиваются те же темы, что в «Джоне Болле». Оно было написано в ответ на мрачный роман-утопию «Взгляд назад» американца Эдварда Беллами, где автор предсказывал наступление ужасного авторитарного милитаристского будущего, в которое Моррис не верил и которого не желал.
Собственные предсказания Морриса пока не торопятся сбываться. Лондон, в котором мы живем, не стал сельским уголком, а здание парламента пока не превратилось в хранилище навоза. И все же в чем-то догадки Морриса оказались удивительно точными: в Темзе снова водится лосось, центры городов были расчищены, дома стали проще, а социализм опробовали на государственном уровне и признали неэффективным.
