– Я не могу ответить на первый вопрос, – поглядывая вниз, сказал Илья.
– Почему? И я тебе не советую помышлять о побеге, потому что на улице я буду иметь преимущество, причём по двум направлениям, – я поправила венок на голове.
– Потому что сказано молчать.
– Могу я сама этим заняться.
– И каким образом? Он всё узнает! – с апломбом сказал он.
– Кто он? – быстро спросила я.
Илья ослабил галстук и показал на шее две ранки. Так вот, где собака порылась! Рей пометил его. Но зачем?
– Способ есть. Не таких обходила. У тебя есть выбор и на всё про всё у тебя десять минут. Время пошло! Да, и повторюсь: не стоит помышлять о побеге.
Я же осматривала коридор. Всё в золоте и как не режет глаза? Может, у Бородина любимый цвет и глаз только радуется, как у меня зелёный. Стояла на полу большая египетская ваза. Небось привёз из Египта, да ещё и на заказ! Работа шикарная. Возьму я её с собой в качестве компенсации.
А мой хороший и замечательный Илья Бородин лихорадочно думал. Ну-ну, думай. Лично я никуда не тороплюсь, хоть и дала ему десять минут.
– Ладно! Если я отвечу на твои вопросы, ты точно уйдёшь?
– Только в этот раз. Обещания я сдерживаю.
– Делай своё дело, но близко не подходи! – предупредил он.
– Вот и славно. Для начала закатай рукав.
Илья не спрашивал меня, для каких таких целей. Подошла поближе. Вытянув руку, я сжала кисть в кулак. Из вен потянулись вьюнки. Бородин перепугался не на шутку. Конечно, такое даже в кино не придумаешь. Вьюнки тянулись к нему. Два вьюнка впились в его вены, и ещё два присосались к его ранкам на шее.
Голосить он перестал. Не больно же! Проводила эксперимент на Андриане. Сказал, что не больно. Пристала к Калиссе. Та тоже сказала, что ей не больно. Немного неприятно, что какое-то инородное тело шастает по её венам, но в принципе нормально. Вьюнки скрылись в моих венах.
– Ты ещё худшее чудовище, чем я предполагал.
– Что поделаешь, – пожала я плечами. – Такова судьба. Теперь ещё вопрос. Почему ты загрязняешь природу?
– Человек стоит выше природы! Он должен использовать всё! Я сам решаю, что мне делать и как поступать! – разошёлся он как холодный самовар.
– Не приходило в голову, что природе больно? Что существуют, как ты нас называешь проклятые, которые день и ночь вычищают воду, леса, почву, воздух от токсинов, запахов?
– Оно мне не надо! Я беру от жизни всё! Поняла?!
– Нет, я не понятливая. Вот поэтому я и хочу тебя забрать, – вкрадчиво сказала я.
– Ты же сказала, что не тронешь меня!
