Вдруг он осознал, что очень давно уже не выходил вот так с утра в одиночку за покупками. Он ощущал легкость во всем теле и восторг в сердце – возможно, из-за прекрасной погоды.
Однако он знал, что солнце не только восходит – ему предстоит и сесть. А одиночество бывает приятным, только когда на самом деле ты не одинок.
Лоуренс шагал по улице, щурясь от утреннего солнышка. Облачка дыхания от идущих мимо него прохожих весело поднимались в небо.
***
Когда Лоуренс добрался до рынка, там уже яблоку негде было упасть.
Мулы, тяжело нагруженные зелеными морозостойкими овощами. Мужчины, переносящие бочки с уксусом, от запаха которого слезились глаза. Повозка с каменной солью в сопровождении вооруженной охраны с флагами и гербом какого-то аристократа. Лоуренс понятия не имел, направлялась эта повозка сюда, на рынок, или просто проезжала мимо, но наблюдать, как стражники отгоняют слетающихся, точно мухи, востроглазых юнцов, было забавно. Скорее всего, юнцы пытались подбирать выпавшие из повозки мелкие кусочки соли, чтобы потом обратить их в деньги.
Если повозка нуждалась в столь мощной охране, значит, доход от контрабанды соли, провозимой в виде статуэток, был весьма немалый. Лоуренс подумал об Ив, которая покинула город в одну прекрасную ночь, а сейчас, должно быть, проворачивала свои дела где-то на юге. Он обнаружил, что не столько завидует, сколько поражается.
Такие мысли занимали его голову, пока он шел по рынку, вдыхая мириады ароматов, идущих от прилавков. Если на рынке такое изобилие, купить все, что требуется, не составит проблем.
Лоуренс прошел мимо кадок с карпами, отчаянно бьющимися и расплескивающими воду, и остановился перед лотком сыроторговца, на котором были выложены соответствующие товары. Сыр – очень сытная еда, и он долго не портится. Кроме того, Лоуренс давным-давно выучил еще один способ его есть – способ, который он не забудет до конца своих дней.
Посуду с сыром подносят к огню и плавят его, словно воду кипятят. Потом в него можно макать хлеб или еще что-нибудь и есть.
Это блюдо родилось на юге, однако чем холоднее погода, тем великолепнее оно становится. Лоуренса охватило радостное возбуждение от одной мысли о том, в какой восторг придут Хоро и Коул, когда он покажет им этот способ.
Воображая эту картину, Лоуренс вдруг ощутил на себе оценивающий взгляд продавца. Тот как раз клал на чашу весов большой кубический камень.
Лоуренс потер лицо, будто спасаясь от холода, убрал улыбку с лица и произнес:
