– Тебе бы тоже поучить его чему-нибудь, – заметил Лоуренс. На медяках, полученных им в качестве сдачи, было изображение кролика. Возможно, неслучайно – эти дешевые монетки использовались лишь при оплате самых мелких работ.
Лоуренс игриво подкинул монетку, и Хоро выхватила ее прямо в воздухе.
– Едва ли. Я ведь всего лишь зверь.
Лоуренс было отмахнулся от этих слов как от очередной шутки, но вдруг заметил, что лицо Хоро под капюшоном необычайно угрюмое. И он промолчал.
– Я думала: пока ему нравится, все нормально, – промолвила Хоро. Если бы она была из тех, кто навязывает свой образ мышления другим, жители деревни, которой она многие столетия даровала урожаи, не только не забыли бы про нее – ей, скорее всего, даже не пришлось бы оттуда сбегать.
Жить радостно и свободно – вот что было важно для Хоро. С первого взгляда могло показаться, что она была капризна и желала, чтобы все шло по ее воле, но на самом деле у нее был очень уживчивый характер. Лоуренс мог с легкостью представить себе ее спящей весь день среди колышущихся пшеничных колосьев. Это было бы так мирно, так прекрасно, так похоже на Хоро.
Однако остальной мир был устроен иначе.
– У Коула сейчас такой возраст. Учеба сама по себе ему в радость.
Лоуренс загордился тем, что ему удалось так хорошо выразить свою мысль. Но Хоро, похоже, сочла его слова несправедливыми. Она насмешливо ухмыльнулась и хлопнула Лоуренса по плечу.
Вдвоем они вышли из таверны, где их поджидали Коул с Эльзой; те тут же зашагали прочь.
Их разговор перескакивал с темы на тему, и даже со спины было видно, что им обоим хорошо.
– У тебя такой вид, будто у тебя любимую игрушку отобрали, – поддразнил Лоуренс Хоро; та по-детски кивнула. Увидев эту неожиданно откровенную реакцию, Лоуренс состроил гримасу и добавил: – Если ты так относишься к Коулу, мне страшно представить, что будет, если и меня заберут.
Это была самоубийственная шутка. Хоро могла отомстить тысячью способов. В конце концов она подняла голову и улыбнулась слабой раздраженной улыбкой.
– Я же Мудрая волчица, дурень.
Лоуренсу показалось, что Хоро была бы очаровательнее, если бы сейчас выказала капельку больше лицедейства. Он взял ее за руку. Ладонь Хоро была теплее обычного.
***
На следующее утро Лоуренс проснулся от хлопка закрывшейся двери.
К тому времени его сознание уже потихоньку возвращалось, и потому он не удивился, обнаружив, что в комнате больше никого нет.
Если только его затуманенной памяти можно было доверять, Хоро и остальные снова ушли на утреннюю мессу.
