- Промазал, п-падла! - хохочет он, сверкая вставным золотым зубом.
- Зачем же ты спугнул? - обижается Шурочка.- Она так хорошо за нами летела.
- Еще прилетит. Тут их д-дополна.- Дима-маленький достает из-за пазухи "уведенный" из ресторана стакан и отливает в него пенно побежавшее вино.На-ка лучше, старуха, хватани.
- Да ну тебя.
- Че ты? Че тыришься? Я ж ее не убивал?
- Давайте, правда, выпьем! - соглашается Рита.- Я вся закоченела.
- Вот это разговор! - одобряет Дима-маленький и передает Рите стакан.Дайте ей конфетку.
- Давайте знаете за что? - говорит Рита.- Давайте за Ладожское озеро!
- Онежское,- вежливо поправляет Гойя Надцатый.
- Разве? - Рита конфузливо прикрывает рот ладошкой.- Я их всегда путаю. Еще в школе никак не могла запомнить - Ладожское, Онежское...
- Дак что ж тут запоминать! - смеется Савоня.- Это вот и есть Онежское! А Ладога эвон где! - он машет рукой за корму.- Ладога к Ленинграду. Мы там в блокаду с батареей под Осиновцем стояли! Ой и дела были!
Бутылка пошла по рукам, досталось немного и Савоне.
- За рулем много н-нельзя! - кричит ему Дима-маленький.- А то на пароход налетишь!
- А и веселый парень! - смеется в ответ Савоня и закусывает непривычное питье папироской.
- Мальчики, мальчики! - оживляется Шурочка.- У меня есть идея!
- То есть?
- Давайте напишем записку и бросим в этой бутылке в воду!
- К-какую записку?
- Как - какую? Кто-нибудь найдет и узнает, что мы здесь были.
- Фи! Кому нужна твоя записка!
- Ничего вы не понимаете! Это же интересно!
- Лучше сдать в б-буфет,- хохочет Дима-маленький.
- Что ты, Димка, все со своим буфетом? Буфет, буфет! Несчастный, помрешь, и ничего от тебя не останется.
- Брехня! - регочет Дима-маленький.- У меня зуб золотой. 3-зуб останется. Найдут и скажут, во парень был! С фиксой!
Все смеются.
- В прошлом году я была в Теберде,- говорит Рита.- Там берут с собой в горы кисти и тубы с красками. На одном перевале вся скала исписана. Есть надписи даже тысяча восемьсот девяносто второго года. Какие-то Константин и Соня. Их ведь, наверно, давно уже и нет...
- Это что! - говорит Несветский.- Хотите хохму?
- Валяй!
- Это по Военно-Грузинской. Какой-то шутник в нише над самой дорогой пристроил человеческий череп, а под ним написал: "Я был таким, как вы, вы будете такими, как я. Счастливого пути!" Ничего, правда?
- Фу, какая мерзость! - зябко передергивает плечами Шурочка.
Слева начинает тянуться лесистый берег с белой кромкой прибоя. Сосны то подступают к самой воде, то, отдаляясь, сменяются полянами, кипящими нехоженой цветью. Дима-большой берет гитару и напевает расслабленным баском, как всегда, с насмешливым оттенком:
