— Ты о чём?
— Пора уматывать с этой стоянки, вот о чём.
— Ты что, Павло, и в самом деле до сих пор веришь, что дебилоиды когда–нибудь отважатся охотиться на нас? — Это сказал улыбчивый голубоглазый блондин с волосами, как отбеленный лён.
— Один уже попался.
— Дуриком на нас наткнулся.
— Э, не говори. Я его давно у кустах приметил. Всё нас в бинокль рассматривал.
— Может, ты ещё вообразил, что это разведчик из боевой группы захвата?
— Не обязательно. Пусть у каждого из лазутчиков будут свои намерения, но коллективное бессознательное зло будет их подзуживать на безрассудные поступки против нас. Они же разрушители по сути своей.
— Дети злого разума захотят захватить странную летающую игрушку?
— А ты как думал! Они становятся опасными для нас.
— Ха! Не смеши, Павло… Эта блуждающая особь случайно проникла на корабль. Возможно, больше таких дурных на голову не сыщется.
— Заскок мысли местного идиота? Не думаю.
— С твоими теориями заговора и вечной недоверчивостью ты и сам в конце концов свихнёшься.
— Гля–ка, Вовка, наше чудо–юдо уже очухалось, чтоб ему…
* * *
Сэм с трудом убедил себя, что перед ним не наваждение. Инопланетяне за прозрачной стенкой действительно говорили по–русски. Оба в белых рубашках без ворота и с коротким рукавом. Под рубашкой они носили белые шорты ниже колен. На ногах шлёпанцы и белые носки. С первого взгляда их можно было принять за санитаров в больнице.
Совсем не удивительно, что он их понимал. А вот удивительно было именно то, что инопланетяне говорили по–русски.
Сэм ещё в детстве от бабушки выучил одесский говорок, который до сих пор не угас на Брайтон — Бич. Да ещё десять лет службы в частной военной корпорации в составе Евразийского экспедиционного корпуса, проводившего точечную зачистку пространства от последних аборигенов, чудом выживших после применения оружия массового поражения по площадям в местах их редкого расселения.
Сэм на военной службе по контракту пригодился в качестве переводчика на допросах заложников и на негласной прослушке их разговоров в камере, куда запирали последних аборигенов перед расстрелом. По–русски он говорил бегло и уверенно, хотя и с легким налётом мелодики из идиша и английского.
Вполне возможно, что первый контакт у альенсов с ныне вымершими русскими случился давным–давно. Тогда же инопланетяне научились принимать облик русских, ошибочно приняв их за разумных существ высшей расы.
Сэм повертел головой и осмотрелся. Того наглеца, что первым взобрался на корабль, рядом с ним не было, как не было при нём и рюкзака с гранатой, а также одежды. Пришельцы оказались не такими уж простаками — раздели Сэма догола. Понятное дело, боятся теракта. Ладно, с виду–то эти альенсы мужики — чего мужику перед ними своей наготы стесняться? Тем более качку–культуристу с рельефной мускулатурой.
