Я тряхнула головой. Перед возвращением домой следовало выбросить из головы все экономические соображения, чтобы случайно не выпасть из реальности за ужином. Вынужденная терпеть подобные уходы из беседы от батюшки, маменька до зубовного скрежета не любила, когда и я покидала ее во время интереснейших бесед о погоде и придворной моде.
Тяжело вздохнув, я выпрямилась, разводя плечи в сторону, гордо вскинула подбородок и, не глядя себе под ноги, отправилась к парадному входу. Признаться, я предпочитала черный, но роскошь пройти через кухню выпадала мне редко. В основном в те благословенные дни, когда матушка задерживалась у модистки. Но, судя по обилию света в доме, родители уже завершили свои дела и ожидали лишь блудную дочь.
Старый дядюшка Джером открыл мне дверь и глазами указал на гостиную. Я с недоумением проследила за его взглядом.
Двери гостиной были плотно закрыты, как будто там велась интересная и познавательная беседа, не предназначенная для посторонних. Я себя посторонней не считала, но подол платья успел испачкаться, и являться в таком виде пред светлые очи родителей значило добровольно согласиться на чтение нотаций.
— Давно? — шепотом спросила я, наклоняясь и стягивая через голову сумку. Ее тут же подхватил слуга. Кажется, брызги от колес попали и на нее. И откуда только грязь взялась? Неужели пока я опись имущества составляла, дождь прошел?
— С четверть часа, госпожа, — учтиво ответил Джером и подмигнул мне. Он своих привычек также менять не собирался. Но если кому из слуг и прощали некоторую фамильярность, то лишь ему. Джером Анстейл был с нашей семьей уже не первое десятилетие и, если я правильно помнила, еще папу нянчил.
— Кто? — продолжила допытываться я, разуваясь. Туфельки от погоды не пострадали — лишь запылились слегка, но уже утром стараниями горничной они будут вновь блистать. Признаться, я бы лучше их сама почистила: быстрее и эффективнее, но матушка считала, что делать работу слуг благородной даме не пристало. О том, что можно просто сократить штат и некоторая работа автоматически ляжет на наши плечи, леди Тель-Грей и слышать не желала.
— Лорды Тель-Рее, Тель-Дюлей и Дель-Анвар, — тихо отчитался мужчина.
Я едва удержалась от того, чтобы не присвистнуть. Если Тель-Рее и Тель-Дюлей были нам ровней, то посещение нашей скромной обители кем-то из Дель-Анваров выходило из ряда обыденных происшествий. Напрашивался закономерный вопрос, что родственникам императора потребовалось от отца? И сколько, Джером сказал, они сидят? С четверть часа? Значит, дело шло не о политике. В змеиный клубок отец предпочитал не соваться, огибая острые углы и сохраняя нейтралитет. Торговля? Императору потребовался гномий товар? Вполне вероятно.
