Помню, тогда Winston и Marlboro в Москве пользовались очень большим спросом. И я все время возил именно эти сигареты из Архангельска в Москву. Возил до тех пор, пока все не вывез. Сейчас такое сложно себе представить, но в 90-х годах на некоторые товары периодически возникал дефицит. Одним словом, в Архангельске Winston и Marlboro кончились. И вот я уже объехал все магазины, нужных сигарет не нашел, но оставалась последняя надежда на небольшой магазинчик на окраине города, куда я приехал в самую последнюю очередь.
Я был жутко расстроен, потому что мне очень сильно нужны были именно эти сигареты, я рассчитывал на них хорошо заработать. С этими мыслями я подходил к магазину и уже поднимался по ступенькам, как вдруг из магазина мне навстречу вышел мой старый знакомый:
– О, Саня, привет! Чем занимаешься? Что такой грустный?
– Я вожу сигареты в Москву, и вот расстроен, что «Винстона» в городе нет, все магазины уже обошел…
– А если я тебе скажу, где есть «Винстон», ты возьмешь меня в долю?
– На каких условиях?
– Условия простые. Если ты, например, покупаешь коробку себе, то на полкоробки даешь денег мне. Если берешь две коробки, то мне коробку. Если себе три, мне полторы. Если…
– Понял. Ну, ладно, давай. И где есть «Винстон»?
– А вот в этом магазине!
И показывает на магазин, на ступеньках которого мы стоим, и в который я и так шел и уже собирался зайти перед тем, как с ним столкнулся.
Другой бы на моем месте посмеялся над этим разговором, как над шуткой, и ушел. Но, поскольку я уже что-то пообещал, я не мог от своих слов отказаться. Поэтому я все эти условия выполнил. И даже продолжал их выполнять, когда нашел уже совсем других поставщиков.
Таким образом, этот мой знакомый стал моим партнером и был им до тех пор, пока у нас оборот не дорос уже до 30 коробок – у меня до 20 коробок, а у него до 10 соответственно. И мы вместе ездили, вместе возили, вместе загружали, вместе выгружали, вместе ехали на рынок, вместе бежали от бандитов…
А потом он отказался мне помогать. То есть раньше мы вместе грузили коробки, треть из которых была его, а две трети – мои, и в один прекрасный день он мне сказал: «Я не буду больше твои коробки таскать. Ты неси свои двадцать, а я – свои десять». Получается, что я взял его в бизнес, хотя мог бы этого не делать, я за свои деньги ему покупаю сигареты, а он делит коробки на «твои – мои».
Я обиделся и сказал ему, что он обнаглел, что меня это не устраивает и чтоб он дальше делал все сам, без меня. И после этого мы даже стали ездить в разные дни – один по четным числам, другой по нечетным числам.
