— Ну, знаешь! — надулась я.
Муж ласково дал мне пня для скорости, и я удручённо поползла в сторону маршрутки.
***
— Вот моя деревня, вот мой дом родной, — со вздохом констатировала я, глядя на уходящую в небеса многоэтажку.
Андрей хмыкнул, но ничего не сказал.
— Андрюш, я чей–то боюсь, — вцепилась я в супруга, — может ну его, это расследование, менты, в конце концов, на что?
— Настенька, солнышко, — как с ребенком засюсюкал со мной Андрей, — расследование годами может длиться, а ты же не хочешь уехать, зная, что твоя подруга в опасности?
Я попыталась выдавить из себя слезы, чтобы разжалобить вредного мужа, но глаза ни в какую плакать не хотели. Ну что ж, придется подчиниться!
Чем выше мы поднимались на лифте, тем сильнее я забивалась в угол. Конечно, Андрею легко думать, что я переигрываю. Посмотрим, как он заговорит, когда мне придется отбиваться от толпы подчиненных (бывших) и от их каверзных вопросов.
— Ну, Насть, хватит уже!
Ага, ему надоело, пусть и прекращает! А мне, может, нравиться трястись!
Выход из лифта упирался прямо в ресепшн.
Вот незадача, не успею спрятаться!
Я с гордо поднятой головой вышла из лифта, чтобы тут же споткнуться! Ну, я как всегда!
— Анастасия Дмитриевна!
Я подскочила к стойке с Наташей.
— Тихо!
Оббежала вокруг ресепшна, нашла укромный уголок, куда в случае чего можно нырнуть.
— Анастасия Дмитриевна, что с вами? — уже шепотом спросила моя бывшая секретарь.
— У нее болезнь зайца! — прорычал Андрей. — Волки повсюду мерещатся!
И вытащила меня из моего укрытия! Предатель!
— Наташенька, никому не говори, что я здесь, хорошо?
Наташа интенсивно закивала головой, а я вздохнула. Ну–ну, через полчаса весь этаж сюда сбежится, если я не удеру раньше!
— Наташ, нам надо с тобой поговорить!
— Здесь была милиция? — перебил меня супруг.
— Ну, только на следующий день, как Марина Геннадьевна отравилась.
— А сегодня?
Вот Андрей дотошный, ведь сказала уже, только в тот день, когда Маринка траванулась!
— Сегодня… — Наташа испуганно посмотрела на меня, — сегодня нет!
— Отлично, — потер руки бывший следователь.
— А что такое? — еще с большим ужасом спросила секретарь.
— Наташ, — я решила, что пора брать дело в свои руки, а то это чудовище сейчас совсем девочку запугает, — ты помнишь, что в день отравления ты, перед закрытием, приносила кофе Марине?
— Помню, — заикаясь и бледнея, ответила секретарь.
— Наташ, а ты сразу принесла кофе, как его сделала?
Наташа замялась, а потом подняла на меня виноватые глаза.
