— Молчу как партизанка, — согласно склонила голову Катя, чувствуя себя причастной к тому самому «верху».
— Н-да… А как на это смотрят нефтяные коллеги? — прозвучал исключительно трезвый Лёвкин голос. Он, наконец оставил в покое левое ухо, переключившись на правое.
— Думаю, отрицательно. Они, конечно, люди неплохие, но без особой фантазии. Психология посредников: взять подешевле, перепродать втридорога. Получить всё и прямо сейчас. И притом навсегда. Будто собираются жить вечно. Но это же скучно, право дело!
— Надеюсь, ты сможешь их переубедить, — философически заметил Нур. — Или они — тебя.
— А я в Венецию завтра улетаю, — вдруг ни с того, ни с сего сообщила Нюша. Но по отрешенному её взгляду все сразу поняли, что в Венецию ей на сей раз почему–то хочется особенно. И ещё все осознали, что пора, наконец, ложиться спать. Шёл уже третий час ночи. Время серьёзных разговоров истекло.
— Кто в Венецию, а я — в Нефтесеверск, — протокольным голосом выдал Нур. — Будущий город–сад!
Глава третья. Полюшко–поле
5 июня 2001 года
— Ну, и как тебе наш перелыгинский рай? — спросил Лёвка, заглядывая Виолетте в глаза.
— Впечатляет. Прямо маленькая Швейцария, — Виолетта отвела глаза и надела тёмные узкие очки.
— Сравнение с Швейцарией надо понимать, комплимент? — Лёвка довольно улыбнулся.
Они вышли из небольшой уютной гостиницы, построенной на самом краю бывшего капустного поля. Номеров в гостинице насчитывалось всего двенадцать, и предназначены они были исключительно для очень состоятельных людей.
Предполагалось, что заезжие, в основном заморские гости будут останавливаться в культовом Перелыгино на несколько дней. Основная программа была расписана на неделю. Этого за глаза хватало, чтобы истоптать вдоль и поперёк все местные литературные тропы, а также вдоволь насладиться волшебным перелыгинским воздухом. Из окон гостиницы, из каждого номера открывался вид на то самое поле, воспетое великим поэтом. Поле, которое Лёвка увёл из–под носа Котова. С помощью Виолетты, между прочим.
Только вот Виолетта до сих пор не рассказала, как ей удалось обвести вокруг пальца ушлого Котяру. Молчит и отшучивается, как партизан на допросе. Ничего, сегодня Лёвка попытается её разговорить.
Он давно звал Виолетту на рандеву — не терпелось похвастаться перелыгинским проектом, наконец–то осуществлённом по полной программе, даже с хвостиком. Но та сначала отсиживалась в Швейцарии, будто там мёдом намазано. Интересно, что делать целый месяц в стране, которую пешком можно пройти за три дня? А после Швейцарии ещё целую неделю отнекивалась под разными предлогами, будто он её не за город приглашал, а в клетку с аллигаторами…
