— Ну, пошли тогда, — сказала я, вставая.
— Сейчас, — девушка медленно, морщась, будто от боли, встала и сделала несколько осторожных шагов.
— А ты идти вообще можешь? У тебя повреждения есть? — обеспокоенно спросила я. Ссадины на руках — это не смертельно, но вдруг у девушки внутренние повреждения есть?
— Есть немного, но это уже старые. Так что идти могу, а когда очень надо, то и бежать, — попыталась пошутить Каталина.
— Хорошо, — утвердительно кивнув головой, сказала я, мысленно обругав ее мужа. Мы не спеша двинулись в выбранном ранее направлении. — Тебе есть, куда пойти, когда мы выберемся?
— Есть. Я живу не так далеко, в городе Арентон. Мой отец — начальник стражи, — объяснила Каталина.
— И как он мог отдать тебя замуж за такого ублюдка?! — возмутилась я.
— Он же не знал. И я не знала… — вздохнула Лина.
— А что знала?
— Что это обычный брак по расчету.
— Хороший расчет!
— Да. Он ведь на свадьбе такой внимательный был! А оказалось…
— А оказалось, что внимательность и садизм, схожие понятия в наше время, — поджала я губы, — слушай, а тебя родители и друзья как‑то сокращенно называют?
— Нет, а вот Тинарт называл меня Линой! — при этих слова щеки девушки порозовели.
— Как мило! А кто такой Тинарт? — удивилась я. Это хорошо, что девушка, испытав разочарование, не закрылась, а вот почему она не вышла замуж за Тинарта, не ясно…
— Тин — это мой друг детства, но мне он нравится!
— А почему ты тогда замуж за этого, как его, Тина не вышла?
— Тин собрался ехать учиться, а я боялась его отпускать. Вот он на меня накричал, сказал, что вернется через год и привезет невесту. Больше я его не видела, а через четыре месяца после его отъезда меня выдали замуж.
— А ты вообще долго замужем пробыла?
— Нет, всего полгода. И родителей с тех пор я не видела. Знаю, что они приезжали несколько раз, но Манорик сказал, что у меня какая‑то заразная хворь, и они вынуждены были уехать. Рин, если они найдут меня, то убьют, а родителям сообщат о кончине от долгосрочной болезни! — на глазах вновь заблестели слезы.
— Милая, успокойся, мы выберемся отсюда! — твердо сказала я, обняв девушку. Она сразу же перестала дрожать и заглянула мне в глаза с такой надеждой!
— Рин, ты хороший, но… — пролепетала девушка, опустив глаза.
— Ты сейчас о чем? — не поняла я.
— Ну…
— Ааааа! — медленно до меня дошла суть сказанного, — у меня это… — протянула я, не зная, как закончить фразу. Девушка подумала, что она мне нравиться! Нет, ну она симпатичная, конечно, но я все же предпочитаю парней, вот только говорить ей этого нельзя. Каково будет ее удивление, если она от садиста попала к извращенцу? Но на помощь мне пришла сама виновница моего смятения.
