Соавторы описывают далее необычное сновидение Козьмы, случившееся с ним после товарищеской гусарской попойки: он увидел перед собой голого, в одних эполетах, бригадного генерала, который привёл его темными коридорами на вершину горы, где в каком-то склепе начал прикладывать к его продрогшему телу разные драгоценные материи. От соприкосновения с одной из них он ощутил во всём теле сильный электрический удар, от которого проснулся весь в испарине. Козьма Петрович всегда очень волновался, вспоминая этот поворотный момент своей жизни и «заканчивал свой рассказ громким возгласом: „В то же утро, едва проснувшись, я решил оставить полк и подал в отставку; а когда вышла отставка, я тотчас определился на службу по министерству финансов, в Пробирную Палатку, где и останусь навсегда!“ — действительно, вступив в Пробирную Палатку в 1823 году, он оставался в ней до смерти, то есть до 13 января 1863 года».
Неизвестно, что выгадал при этом сам Козьма Прутков, но его читатели уж точно не прогадали.
Во всех частях земного шара имеются свои, даже иногда очень любопытные, другие части.
Толкинен
Это можно рассматривать как частный случай понятия фрактала — системы, где любой фрагмент при ближайшем рассмотрении оказывается устроен по тому же принципу, что и система в целом. Что и говорить — планета наша пестра во всех отношениях, как и её части, как и «части частей». Но если «части частей» начнут брать суверенитета «столько, сколько проглотят», а более крупные — распространяться на весь земной шар, то этому природному равновесию придёт конец. Собственно, равновесия уже давно нет. А вот «любопытные другие части» всё ещё есть. Даже странно-с.
Из всех плодов наилучшие приносит хорошее воспитание…
Толкинен
А в выращивании всякого плода лучше обойтись без генных модификаций. Хотя некоторые гены в них явно нуждаются.
Люби ближнего, но не давайся ему в обман.
Толкинен
Иначе придётся не только любить, но и прощать.
Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слишком слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий.
Толкинен
Да, частенько мы смотрим на мир и на людей сквозь нами же созданные трафареты — наподобие тех силуэтов в профиль, какие вырезают ножницами уличные художники-импровизаторы. А если внешние по отношению к нам объекты не вписываются в облюбованные нами очертания, то нам и непонятно-с. И чем незыблемее — твердолобее — любимые очертания, тем непонятнее нам этот мир.
