Повстречал я как-то раз девушку с глазами чернее угля. Была она дочкой шейха. Сенем ее звали. Во всем Дерсиме не было розы прекрасней ее. У молодых парней от одного ее имени дух перехватывало. А в пятнадцать так расцвела, что Ширин да Аслы[16] ей и воду на руки поливать не годились. И я против той красоты не устоял. Как увидал — озноб меня затряс.
Весна была. Ехал я на муле в одну оба с готовыми заказами. Бубенцы в сундучке позвякивают, а я под ту музыку песню складываю:
У дороги, у ручья
Сад большой увидел я.
Сорву яблочко для милой,
Ешь, желанная моя!
Сколько снега навалило, вай!
Меня мать не оженила, вай!
Доехал до речки. Дай, думаю, мула напою. Спешился, разнуздал животину, посвистал малость. Подошел мул к реке. Пьет — словно насосом в себя воду втягивает. Смотрю на него, завидки меня взяли, захотелось самому студеной водицей побаловаться. Нагнулся я, а оттуда на меня сама красота глядит. Вскинул голову и застыл на месте. Вижу — сидит на скале пери, в руках черного ягненка держит. Покрывало на лбу монетами украшено, по ветру развевается. А лицо, над черным ягненком склоненное, белее снега, так солнцем и сияет.
— Постарался всевышний, — говорю, — эдакую красоту сотворил. Об одном молю творца: чтоб не послал тебе судьбу черную, как твой ягненок.
Завернулась она в покрывало, одни глаза-угли горят.
— С чего это дочке шейха черной судьбы бояться?
— Значит, ты и есть Сенем, дочка шейха?
— Я, а тебе что?
— Ничего, — говорю. — Я думал, ты пери. Испугался: заколдуешь меня. А то мне невдомек, что уже заколдован я. Один твой взгляд мне все сердце испепелил. Да уж не я первый, не я последний.
Рассыпала она свой звонкий смех под покрывалом.
— Не про мои глаза ты в своих песнях поешь?
Не дожидаясь ответа, вскочила она на ноги, подходит ко мне.
— Ну-ка скажи, найдется у тебя ошейник с бубенчиком для моего ягненка?
— Ах, жестокая, — говорю, — ты только и знаешь, что для нас, твоих баранов, ошейники готовить. Мало тебе аркана твоих глаз?
Открываю перед ней свой дорожный сундук.
— Выбирай.
Склонилась она над ошейниками, глаза у нее разбежались. Подошел я сзади и обнял ее вместе с ягненком. Она давай отбиваться!
— Что еще выдумал!
— Помилуй, не все мне в путах ходить. Побудь и ты разок в моих путах.
— Да если кто отцу скажет, он тебя в живых не оставит!
— Зачем так круто? Я выкуп за тебя добрый дам.
Выскользнула Сенем из моих рук и говорит:
— Отец меня дорого ценит. За тебя не отдаст.
— А как быть? Подожгла ты мое сердце своими глазами-угольями! Все за тебя отдам! Прикажи — стану псом у твоих дверей!
