Старый шаман был одинок. Одиноким было и его жилище, в котором не было
ничего кроме пары волчьих шкур, да глиняной миски. Он был один уже так давно,
что почти разучился говорить и готовился спокойно уйти, а вот теперь сидел и
ждал. Ждал то, от чего пытался сбежать, чего не хотел пережить, и за что не
желал быть ответственным. Но Утро пришло, и теперь оставалось лишь
принять предначертанное. Он с легкой ухмылкой бросил взгляд на почти
пробитый бубен, заветренные губы чуть шевельнулись, когда фраза с трудом
протиснулась на волю. – Не достучались мы с тобой, да. Затем он снова
замолчал и застыл в позе ожидания. Внезапно появившаяся вдали точка стала
быстро увеличиваться в размерах. Однако прежде чем старые заросшие,
кустистыми бровями глаза, сумели рассмотреть её в сыром тумане, заговорил
бубен. Сердце екнуло, однако шаман не поменял позы и продолжал сидеть,
вслушиваясь в тихий голос натянутой шкуры, синхронно сопровождавший цокот
копыт, приближавшийся лошади. Он продолжал сидеть даже тогда, когда
низкорослая лошадь со вспененными боками почти наступила на него. Скорее
всего, он и не смог бы сейчас этого сделать. Тяжелые брови шевельнулись, и
старческий взгляд полный невыразимой муки устремился на всадника. Точнее на
его лицо. Оно было бледным, покрытым холодной испариной, залитое кровью,
изрытое многочисленными шрамами…,но. Но, оно по-прежнему было, как две
капли воды, похожим на его собственное, только много много моложе.
Какое то время они моча смотрели друг на друга.
–Тайенов больше нет, Отец, – мужчина выговаривал слова с большим
трудом, но речь его, несмотря на слабость все равно сохраняла силу. – Я
проиграл. Племена Тиу и Грид, объединившись, уничтожили моих воинов. А потом!
Потом они пришли в наши поселения и убили всех. До единого. Мою Заиру
разорвали лошадьми. Я не смог, не смог им помешать, – голос говорившего
опустился до шепота. Но Коурей сумел спрятаться. Он нашел меня и вот мы
здесь. За спиной всадника возникло легкое движения и на старика пронзительно
взглянули черные бусинки глаз пятилетнего мальчугана.
– Ты привез мне только внука? – в дрожащем голосе шамана появилась
некоторая нотка надежды. Однако ответа он не получил. Воин, вдруг еле слышно
всхрипнул и как-то странно раскинув руки, словно пытаясь обнять старика, тихо
соскользнул с лошади .Под левой лопаткой распростершегося у ног шамана тела,
торчало черная оперение боевой стрелы Гридов.
– Она там уже три дня, Атай, – тихий голос мальчика вернул к жизни
