глаза на красивом лице уткнулись в тяжелый лоб заключенного. – Я генерал
инкигосов. Слышал о таких, Корявый? Жить хочешь?...
– Ну и как, там твой Призвавший? Все молчит? – прервал воспоминания голос
из ящика. Самое время бы ему возобновить общение с тобой. А то это как-то
непорядочно с его стороны. Сначала шепчет у тебя в голове о Телькуньяроме и
мече, а как осталось только протянуть руку, затих. При этих словах Корявый бросил
быстрый взгляд на, словно невзначай, придвинувшего к себе автомат, Тигра и,
сдвинув брови, тяжело засопел.
– Думаешь, это весело, генерал? – бывший заключенный подскочил и злобно
пнул ни в чем не повинный песчаный холмик. Я, надеюсь увидеть, как ты будешь
смеяться, когда Он заберется к тебе в башку. Ты ведь получаешь огромное
удовольствие, в то время как у тебя сначала от головной боли, вылезают глаза,
потом ты мочишь и пачкаешь штаны. Затем ты делаешь то, что тебе говорит Он и
бесконечно блюешь, глядя на обагренные черной, в сгустках крови, руки.
– Оставь лирику, Корявый, – голос из ящика, казалось, может резать, как
лезвие. Мне нужен результат. Будь так добр, напрягись и покопайся в своих мозгах.
Найди там своего друга и вытряхни из него точку, где именно нужно искать. Да
поторопись, скоро прибудут недружелюбные конкуренты. Слышишь меня Тигр, будь
предельно внимателен, связь через час. Ящик щелкнул и отключившись, затих. Тигр,
взяв оружие наизготовку напряженно осматривал, раскинувшиеся вокруг песчаные
барханы, надежно хоронившие под собой, древние строения. Корявый снова сидел,
обхватив голову двумя руками, и тихо подвывая, раскачивался из стороны в сторону.
– Ну не могу, я, – вдруг громко взвизгнул уголовник, на секунду, приковав к себе
недоуменный взгляд офицера. В тот же миг из-за невысокого холма в воздух
взвилась стремительная тень, и в два огромных скачка преодолела десяти метровое
расстояние до, начавшего разворот Тигра. На солнце тускло блеснуло длинное
лезвие, и через миг, голова полковника отделенная от тела уставилась
бесстрастным взором на своего убийцу, лежа на песке невдалеке от все ещё
продолжавшего падение, обезглавленного тела. Корявый нечеловеческим усилием
из положения сидя отскочил в сторону, и подхватив автомат с бешеной скоростью,
нажал на курок. Оружие послушно ответило равномерным постукиванием затвора.
Однако, смерть, спавшая в маленьких конусообразных пулях, отказалась вылетать
из ствола, как будто кто-то запретил ей шевелиться. Желтокожее лицо нападавшего
