Вокруг фонарей пела, гибла и сыпалась мошкара. Масса зевак, чтобы лучше увидеть то, что делалось в центре площади, хотя по большому счёту смотреть было не на что, подобно речной волне, перекатывалась с одного места на другое. Казалось, что круг площади вращается, как детская карусель. Бронзовые львы на набережной катали лапами фонари, горящие ярко белым цветом, и высовывали длинные языки в попытке попробовать их на вкус. Пунктирная линия из белых точек отсекала площадь от набережной. Под ней, внизу, медленно, густо и практически бесшумно текла вода - чёрная, жирная и блестящая, как нефть. Площадь опрокидывалась в чёрную воду и безмолвно тонула в попытке уплыть подальше от этого безобразия. Но уже в нескольких метрах от набережной растворялась в речной воде, оставляя после себя нежные золотистые пятна. Небо, серебрившееся от лунного света, казалось огромным зеркалом, в котором отражались золотые пятна реки.
Стоя на балконе вместе с Соук и Реем Конс, детьми главы одной из двенадцати Великих семей Камарга, я просто наслаждался праздником. С высоты третьего этажа всё смотрелось просто замечательно, не то, что из толпы. Пользуясь моментом, я включил камеру на запись. Выкладывать я не собирался, просто так для коллекции. "Шоб було".
- Вольг, как тебе праздник? - обратилась ко мне Соук. - Видел ли ты где-нибудь нечто подобное?
- Очень красиво, - искренне ответил я. - Ничего подобного не видел. Впрочем, я ещё не опытный путешественник и мало где бывал.
- А где ты так научился метать мечи? - неожиданно спросил меня Рей.
- Нигде, это была моя импровизация.
- Нил, наш охранник, говорит, что так метать - надо не один год учиться, - снова вмешалась в разговор Соук, к явному неудовольствию своего брата.
- В целом он, конечно, прав, но, как говорится: "жить захочешь - не так раскорячишься[107]".
- Раскорячишься - это как? - не унималась любознательная девушка.
- Больно Соук, очень больно, - ответил я.
- А ты собираешься после окончания праздника взять себе фонарь на удачу? - спросил Рей, желая перевести тему разговора. - Так делают все, кто в первый раз посетил праздник фонарей.
- Не откажусь - на память, а то тот, которым я успел обзавестись, пройдёт довольно скоро, -пошутил я, потирая фингал под глазом.
- А какой был первый, - не поняла Соук.
Пришлось объяснять, что там, где я родился, синяк под глазом называют фонарём. Почему-то этот незамысловатый факт привёл в восторг не только девушку, но и её брата. От расспросов меня спасли новые действующие лица - две девушки, явно старше Соук. Но, если у последней фигура и поведение были чисто подростковые, то вновь прибывшие сразу попытались очаровать Рея и меня за компанию. Этакие охотницы. Но мне, закалённому общением с девушками XXI века, их ухищрения казались наивными и где-то смешными. А вот Рей поддался этой своеобразной женской магии.
